Ложная красота
Наталья Кочетова
Глава 1
— Так и будем молчать? — Тихий голос оторвал меня от созерцания картины, на которой был изображен смутно угадывающийся в многообразии ломаных линий женский силуэт. Я так долго вглядывалась в эту странную геометрию, что, кажется, даже забыла о том, что я в этом кабинете не одна.
Переведя взгляд на мужчину-психолога, сидящего напротив, я неопределенно пожала плечами.
— Мне нечего сказать. — Отозвалась хриплым от долгого молчания голосом.
Мужчина вздохнул и, положив локти на стол и сцепив их в замок, с задумчивым видом упер указательные пальцы обеих рук в подбородок.
— Зачем тогда ты сюда приходишь? — Вкрадчиво спросил мужчина.
Теперь вздох сорвался с моих губ. Я сложила руки на груди, и почувствовала, как начала нервно подергиваться нога. Мне не нравилось то, как этот мужчина изучающе смотрел на меня, так, будто все обо мне знал и без меня, и просто насмехался, пытаясь разговорить.
— Мама… убедительно просила. — Ответила я, поджимая губы и отводя глаза. — Я ей пообещала.
— Да, да… — Тут же отозвался мужчина. — И, выходит, свое обещание ты выполняешь. Не придраться… Но тебе не жаль ее денег? Она ведь платит за терапию… А ее нет… Уже третья встреча…
— Нет, мне не жаль. Я ее об этом не просила. — Прервала я мужчину, усаживаясь на стуле ровнее. Как-то вся подобралась и сцепила руки в замок, чтобы скрыть их все сильнее нарастающее нервное дрожание. Мне не нравилось, что мы начали так много говорить.
— Ты злишься на нее?
— Нет. — Ответила, не задумываясь. — Я не злюсь.
— Она желает тебе добра…
— Я знаю. — Резко оборвала я мужчину. Этот разговор меня нервировал. Очень сильно. Я начинала терять контроль над своим телом. По шее распространялся противный зуд, и я сильнее сжала руки, чтобы не дать им волю унять это мерзкое ощущение покалывания на коже, лишь покрутила головой и повела плечами, чтобы облегчить свое состояние трением одежды о кожу. Мое тело, объятое этими мерзкими электрическими импульсами, сигнализировало мне о чем-то понятном только ему, оно просило движения, действий, оно хотело сбежать от того, что считало угрозой.
Мужчина заметил мои манипуляции и внимательно посмотрел на меня. Нет сомнений, ему было все обо мне известно. Заботливая мама наверняка выложила ему всю мою подноготную.
— Ты могла бы избавиться от этого… — Кивая в мою сторону, как бы намекая на те странности, что происходили с моим телом, тихо сказал психолог.
— Меня ничего не беспокоит. — Возразила я быстро, так, будто была уверена в своих словах но тем не менее отвела глаза в сторону.
— Это не так, Полина. Ты и сама это понимаешь. Твои телесные реакции происходят в такой форме, будто ты все еще находишься в условиях серьезной угрозы, и так будет пока ты…
— Что вы от меня хотите? — Оборвала я речь мужчины, устало опираясь на спинку стула. Честное слово, лучше бы мы продолжали молчать. Этот короткий диалог высосал из меня все силы. Я хотела уйти. Я хотела домой. Я не хотела слушать его заумные речи и что-то отвечать.
— Я? — Мужчина хмыкнул и посмотрел на меня с ласковым снисхождением. — Я ничего от тебя не хочу. — Затем встал из-за стола, вздохнул, и медленно направился к двери. — Но знаешь, в таких ситуациях я очень расстраиваюсь. Прямо очень. Сегодня день рождения моей жены, а я приду, и вместо подготовки красивого праздничного тоста, весь вечер буду думать о тебе. Когда происходит что-то подобное, — неопределенно махнув руками в мою сторону, продолжил мужчина, — когда я точно знаю, что смогу помочь своему пациенту, но не делаю этого, из-за недостатка мотивации у него, я, знаешь ли, очень расстраиваюсь.
Пока мужчина толкал свою проникновенную речь, он успел дойти до двери и распахнуть ее настежь.
— На этом наши встречи заканчиваются, Полина. Не смею тебя больше задерживать. — В заключение сказал психолог и демонстративно указал мне рукой на выход, глядя на меня с нечитаемым выражением лица.
Я несколько секунд недоуменно похлопала глазами, а затем медленно встала и вышла из кабинета.
Не благодаря и не прощаясь, я ушла. Я была удивлена. Если не сказать, изумлена. Я была уверена, что наши молчаливые встречи будут продолжаться столько долго, насколько хватит денег у моих родителей. Мне казалось, нас обоих все устраивает. Он получал свою оплату, я получала мамино спокойствие и ее надежду на искупление своего чувства вины.
Говоря откровенно, я не понимала, почему она чувствовала себя виноватой настолько сильно, но я так устала от этого. Я устала видеть ее несчастный вид, устала повторять ей, что она хорошая мать и не виновата в том, что ей досталась такая отстойная дочь.