– Можешь временно у меня оставить. В мою мастерскую с инструментами родне запрещено заходить. Там надежный схорон будет.
Фархад, конечно, проявил недоверие. Устоит ли дружба перед соблазном завладеть всеми сокровищами?
– Я твою долю не заберу, – правильно истолковал Батыр сомнения художника.
Всю последующую неделю Фархад наведывался к Батыру, удостовериться, что бесценная находка не исчезла. Он так дергался, что в конечном итоге сам все и испортил.
Живописец из-за страха разоблачения принялся обходить стороной своего соседа полицеймейстера Урмана. Если встречи избегнуть не удавалось, Фархад изображал на лице слишком широкую улыбку.
Такое нетипичное поведение давнего знакомого насторожило опытного жандарма, и Урман зачастил к соседу в гости.
– Батыр, что делать? – переживал Фархад. – Урман так смотрит на меня, так смотрит. Боюсь, догадается.
– Как он может догадаться? Веди себя естественно, и никто ничего не узнает, – советовал Батыр.
Но у Фархада не получалось естественно, и Урман велел своим подчиненным провести в доме соседа обыск.
– Он думал, я подпольно опиумом торгую, – нервно смеялся художник.
– Так ведь теперь и ко мне с обыском могут прийти, – справедливо забеспокоился Батыр. – Все знают о нашей дружбе. Твой полицеймейстер может решить, что опий у меня хранится. Начнут искать одно, а наткнутся на сокровища.
– Надо перепрятать амулеты, – предложил Фархад. – Каждую фигурку в разное место.
– И где мы их спрячем? – соглашался Батыр с тем, что перепрятать необходимо и как можно быстрее.
– Есть идея. Сады Тамерлана.
– У нас двенадцать амулетов. А садов десять, – напомнил Батыр.
– Значит, в двух местах спрячем по два амулета. Только ты карту обязательно составь. Чтобы мы сами потом найти смогли.
– Составлю.
Сговорились наутро и заняться. С восходом солнца.
Но к назначенному времени Фархад не явился. Обеспокоенный Батыр постучался в его дом.
– Забрали в участок, – плакала жена Фархада. – Вроде как нашли запрещенную литературу при обыске.
Батыр, хотя и был уже не молод, предпринял необычайную ретивость. Понимал, что художник натура тонкая, допросов может не выдержать и расскажет того, чего не следует.
Первым делом, Батыр отправил телеграмму в Москву барону Николаю Карловичу фон Мекку, принимая его приглашение поучаствовать в геодезических изысканиях лесной пустоши вдоль Рязанской железной дороги. Сообщил, что выезжает немедленно.
Велел жене спешно собираться в дорогу. И пока женщина паковала вещи, спрятал все двенадцать амулетов в садах Тамерлана.
Правильно сказал Фархад, времена нынче неспокойные, на вокзале будут обыскивать. Вывозить сокровища опасно. Он вернется за ними позже.
Карту рисовал уже в поезде.
***
Айнар знал эту историю из записей прапрадеда, снабженных красочными рисунками.
Фархад по памяти зарисовал каждую фигурку. Талантливый был человек.
Как и предполагал Батыр, на допросе Фархад дал слабину. Выложил полицеймейстеру все о бесценной находке. Такой был человек. Тяготило его сокрытие тайны.
Урман выслушал. Помолчал. И… предложил дележку на троих. Алчным оказался человеком.
Можно сказать, Фархаду повезло. В день, когда его отпустили из каталажки, у соседа полицеймейстера случился апоплексический удар, от которого Урман уже не оправился.
Фархад заканчивал свою часть работ в обсерватории, и все это время пытался искать наследие шумеров в садах Тамерлана. Но без карты – можно рассчитывать лишь на удачу. К тому же, он не мог знать наверняка, спрятал все же Батыр фигурки или прихватил сокровища с собой.
Художник пытался связаться с Батыром. На его запрос в контору фон Мекка, пришел ответ из Москвы – служащий по фамилии Тажиев в железнодорожном ведомстве не числится.
Фархад стал готовиться к переезду в Сухуми и напоследок посетил городской сад Баг-и Баланд, засаженный виноградниками, деревьями инжира и яблони. Когда-то в центре сада возвышался дворец из белого мрамора. Теперь от него осталась лишь плита.
Фархад уже приходил сюда, и не раз, но все его поиски терпели фиаско. Не мог же он перекопать весь сад.
Где Батыр мог спрятать амулеты? – пробовал живописец смотреть на местность глазами геодезиста. Еще пытался припомнить все, что тот рассказывал о почве, о выборе мест для строительства.
– Большие деревья при больших стройках никогда не спиливают, – говорил Батыр. – всегда обходят, стараются корни не задеть.
Взгляд Фархада упал на могучий ливанский кедр.
А ведь неплохой тайник, – сделал он стойку.