«Похоже, моя теория подтвердилась даже раньше, чем Го смог предоставить мне свой доклад, хмм, хотя лишним это все равно не будет. Лучше иметь как можно больше подтверждений».
— Получается, если бы все прошло удачно мы были бы мужем и женой, а я носил фамилию Солнечный. Зигфрид Солнечный, а что звучит.
— Да, все так бы и было, — как-то грустно произнесла Настя, мельком посмотрев на немного недовольную Эрис.
— Готово, печать деактивирована, теперь ты можешь нам рассказать об этом «семейном божестве».
— Да? — была недоверчива принцесса, — не хочу никого оскорбить, но мне сказали, что эту печать могут снять только магистры, да и то не все. Она точно не убьет меня на месте?
— Я не снял печать, я на время ее отключил, — уточнил Зигфрид, — затем я снова ее активирую, и всем будет казаться, что ничего не произошло.
— Вот как, — закивала головой Анастасия, — полагаю, что это тоже очень сложно, но я тебе верю, — вновь посмотрела она, на окружающую их тьму, — ты очень силен, не так ли?
— Есть немного, — пожал плечами мальчик.
«Вообще-то, снять печать в разы легче, чем на время ее дезактивировать, но не стоит ей это знать».
— Приступай к рассказу и ничего не бойся, с тобой все будет хорошо, обещаю.
— Раз так, тогда…
* * *
Рассказ Анастасия начала с ни чем непримечательного для нее дня, когда она, как и обычно, почитав перед сном, легла спать. И примерно около полуночи ее резко и довольно грубо разбудил отец, сказавший, чтобы она срочно переоделась в платье, которое ей вчера купили.
С трудом переодевшись в одиночку, в довольно сложный наряд, Настя, ничего не понимая, вышла к отцу в коридор, где тот ее и ждал. К удивлению принцессы, кроме отца там совсем никого не было, ни охраны, ни горничных, даже личные помощники монарха отсутствовали.
Не говоря ни слова, император завязал глаза своей дочке, стянув повязку так, что Анастасия даже взвизгнула, а затем, взяв ее за руку, куда-то повел.
Больше часа они плутали по коридорам и лестницам, которые чередовались звуком открытия массивных стальных дверей. И вот, наконец, когда девочка совсем вымоталась, повязку с ее глаз сняли, и она оказалась в обширной, освещенной факелами на стенах, комнате, в которой помимо нее и ее отца, также находилось еще пять человек.
Все находящиеся в помещении люди, были стариками похожими друг на друга как две капли воды и различались меж собой лишь цветом мантий, которые носили. Все они были лысыми и имели длинные, вплоть до пояса бороды, а с их глазами явно было что-то не так, ибо взгляд нес в себе нечто нечеловеческое, отстраненно безэмоциональное, неживое.
— Начнем подготовку, — изрек один из них, облаченный в белые одежды, и все остальные, одетые в красную, зеленую, темно-синюю и небесно-голубую, мантии, окружили девочку по кругу и направили на нее свои ладони.
— Папа! — испугавшись, позвала отца Настя, но император лишь отошел подальше от нее и безмолвно взирал на все происходящее.
Старики тем временем приступили к чтению странных заклинаний и пустая комната начала преображаться в нечто непонятное. Поначалу девочка не могла осознать во что превращается помещение, но спустя пару минут, она и все рядом присутствующие, буквально оказались в древней пещере, на стенах которой по-прежнему горели факелы.
Императора в свою очередь, нигде не было видно.
Не совсем понимая, что произошло, Настя начала рассматривать окружающее пространство, в то время как старики по-прежнему читали заклинания.
Насколько могла судить девочка, пещера была пустой, одна ее часть уходила куда-то вверх, а вторая кончалась тупиком. И вот, спустя еще пару минут, там, где раньше была лишь отвесная стена, начала появляться, словно образуясь из воздуха, причудливая статуя высотой в пять метров.
Похожее на человека изваяние имело множество лиц, с разным ворожением эмоций на них, и четыре руки, в каждой из которых лежал кристалл, красного, синего, зеленого и голубого цвета соответственно.
— Прими сию жертву о великий! — неожиданно закричал старик в белой мантии, который в отличие от остальных был освобожден от зачитывания заклинаний.
— Гггхххккк — захрипела статуя и множество ликов, которыми по кругу была усеяна ее голова, неожиданно ожили и зашевелились.
— Прими же тело и душу этой девочки в жертву и даруй ей силу подчинять и властвовать, понуждать и приказывать, даруй ей власть над духами и маной! — продолжал свой монолог, одетый в белое маг, обращаясь к ожившей статуе.