Мысль оборвалась от странного всплеска эмоций от Ольгуна, но это был не гнев, эмоции не были направлены на Виддершинс. Она постаралась собраться и поняла, что это было смятение со слабым покалыванием страха.
— Что? Ольгун, что?
Натяжение, словно он пытался ее направить.
— Нет! Ольгун, Эврард идет туда. Я не… Нет! Мне все равно, что там, я не…
Она ощутила движение воздуха вокруг себя, что-то шевелилось в ее разуме, и она узнала ощущение силы Ольгуна. Голоса нескольких прохожих вдали звенели в ее ушах, каждое слово выжигалось в ее мыслях. Она слышала шаги как удары в барабан, а ее сердце словно перебралось в голову (может, искало вид лучше).
Ощущение пропало так же быстро, как появилось. Нет, не пропало, сузилось. Она словно двигалась мимо звуков, пока не услышала то, что проходила в паре улиц справа от нее.
Всхлипы. Бег. Периодические крики, которые не были достаточно громкими, чтобы донестись до ее ушей до этого.
— Мы тут ни при чем, — настаивала она, пытаясь не упускать из виду Эврарда в темноте впереди. — Я бы не узнала об этом, если бы не твои дурацкие божественные уши, так что…
Она ощутила отчаянное любопытство Ольгуна, как свое, ему нужно было узнать, что за странную силу он ощущал в городе.
— Мне все равно. Я хочу узнать, что Эврард…
Он показал ей воспоминание, где Скрытый лорд приказывал узнать, что не дает покоя Давиллону.
— Да плевать!
Ее слух стал еще острее, и она слышала тонкие вскрики ужаса.
— Я не… ох! — мрачно взглянув на удаляющуюся спину Эврарда — а хотелось и на Ольгуна — она побежала на звуки страха, которые никто на улице не мог слышать.
Ее ощущения быстро стали нормальными — у силы Ольгуна были пределы — но его влияние уже и не требовалось. Крики из-за сильной боли и ужаса она уже слышала сама. Будь она дальше, Ольгун не смог бы понять, что его привлекает, будь патрули ближе, а не только на главных улицах, они разобрались бы с этим, и Виддершинс не пришлось бы бросать свое преследование.
— Поговорим об этом позже, Ольгун, — процедила она. Она повернула в нужную сторону и увидела здание с видом на интересующую ее улицу (магазин изделий из стекла, если она не ошиблась). Виддершинс полезла на здание. Подходить к любой проблеме лучше с неожиданного угла, да?
Улица была не шире переулков, которые она знала. Ряд заведений граничил с ней по краям, и если бы улица была длинной, а не всего в пару домой, она стала бы аллеей.
Но не вид улицы, а ее обитатели привлекли ее внимание, когда она посмотрела из-за края крыши, руки чесались, она прижимала их к грубым деревянным брусьям. Два юноши — или хорошо одетые слуги аристократа, или дешево наряженные аристократы — сидели на корточках, прижавшись к двери магазина рядом с тем, на котором сидела Виддершинс. Один держался за руку в красном и живот, и хоть, судя по крови, раны были не смертельными, ему было больно. Другой сжимал плечи друга, словно мог так защититься от атаки. Нападающий был в черной ткани; он напоминал дальнего родственника Скрытого лорда.
Но с высоты Виддершинс видела то, чего не видели жертвы на земле: вторую темную фигуру, одетую так же, как первая, держащуюся тени под крышей здания дальше по улице.
— Ольгун, ты их ощутил?
Божество не было уверено, она ощущала его сомнения.
— Что же, — продолжила она, силуэт на улице достал узкий меч, смеясь, делая угрожающие выпады в сторону жертв, — нужно что-то сделать, да? Поможешь?
Она ощутила покалывание в воздухе, в этот раз вокруг ее ног. Опасно улыбаясь, Виддершинс отошла от края, вытащила рапиру и бросилась.
Это было невозможным, но такими были особенности их связи. С почти нечеловеческой скоростью Виддершинс пересекла всю крышу и прыгнула, величаво перелетела брешь. Она повернулась в полете на зависть всем акробатам, перевернулась, и ее ноги приземлись у стены магазина напротив. Она оттолкнулась, понеслась по улице, направляясь к фигуре в темном, застывшей от шока.
Он пошевелился, и Виддершинс заметила, что он быстрее, чем должен быть, почти как она в этот миг. Но не достаточно быстро. Ее рапира пробила его мышцу и плоть, когда она врезалась в мишень и сбила его, вызвав крик. Если бы она хотела ему смерти, он погиб бы. Но и его пронзенное плечо не скоро сможет работать.