Мадэлин играла восторг от его слов, кивая, охая и фыркая в нужных местах, и продолжала подслушивать интересующую ее информацию, которой все еще было мало.
Она достаточно внимательно слушала Думержа, чтобы остановить его на середине шага и предложения.
— Простите, — сладко сказала она. — С кем познакомить?
— Гурерре Маргулис, — повторил барон. — Лорд…
— Я знаю месье Маргулиса, — сказала ему Мадэлин, ее слова покрыл лед. — Боюсь, я нахожу его ужасно грубым, и мне нечего ему сказать.
Это было не совсем так, но лучше, чем сказать: «Он встречал меня как другую, и хотя он вряд ли увидит Виддершинс под макияжем, я не хочу рисковать. И если я заговорю с ним, то заплачу из-за Женевьевы или грубо ударю его».
— Ох… — барон д'Орейль не был готов к тому, что Мадэлин не понравится кто-то из его аристократов, и он растерялся. — Я не стал бы настаивать, но…
— Отлично! Я рада это слышать, — она огляделась в поисках отвлечения (и повода уйти от барона Хорька). — Почему бы вам…
И тут ее дыхание перехватило, Ольгун вздрогнул и стал закипать от гнева.
Там! Стоял у одного из столов с кубком вина в руке, смеялся над остроумной фразой кого-то из аристократов рядом с ним. Он все еще был в темно-сером и черном, хоть его туника и камзол были расшиты серебром. Тут не было его походного плаща и треуголки, но точеных черт и черной косы хватало.
Темные глаза искрились весельем, но могли злиться…
— Он! — Мадэлин потащила барона через толпу, как корабль. После пары шагов она повернулась, чтобы указать на мишень, но не привлечь внимания. — Можете познакомить меня с ним?
— Ах… это… — Думерж чуть покраснел, смутившись из-за того, что его подловила девушка, которую он хотел впечатлить. — Боюсь, меня самого еще официально не представили ему, так что будет грубо с моей стороны…
— Тогда скажите мне, кто он! — она хотела топнуть ногой, но заставила себя расслабиться, вспомнить, где — и кем — она была в этот миг.
— Ох, думаю, его зовут Эврард.
«Это я знаю! — ей хотелось кричать. — Но какая у него фа…»
— Эврард, — продолжил барон, — Даррас.
«Даррас? Как башня?».
Виддершинс хорошо помнила часть уроков Александра, и хоть она почти четыре года не ругалась, она сказала:
— Черт возьми…
Магали была служанкой в доме Ламарр, одной из многих. Тринадцати лет, с милым лицом, с намеком на красоту, что будет, когда она подрастет. Ее медовые волосы были стянуты в обычный хвост, ее тело стягивало платье и корсет с жемчугом и золотом, хоть редкие гости посмотрят на нее.
Просто в эту ночь Магали была наверху, в больших комнатах, вдали от шума, насколько это было возможно в поместье. Тут были подготовлены кровати, диваны, стулья и столы, но они скоро стали неузнаваемыми.
Тут играли дети, и Магали приглядывала за ними.
Детей в комнатах было не так много. Многие гости, что были родителями, оставили детей дома слугам и родственникам (первый вариант был распространен больше). Но некоторые по разным причинам — из-за возраста ребенка или желания показать детей товарищам-аристократам — привели своих отпрысков. И, конечно, тут были трое детей маркизы де Ламарр. Их было около девяти, не считая Магали, которая как-то должна была управляться с этими монстрами, когда, будучи служанкой (и девочкой), не могла кричать на них и наказывать.
— Пьер! Ив! — отчаянно пыталась она сохранять голос спокойным, но не справлялась. — Прекратите немедленно!
Мальчики в унисон высунули языки и продолжили прыгать на подушках дивана, истерически смеясь из-за бури гусиных перьев, летящих из-за них. Мэри снова плакала в углу из-за какой-то причуды, пока Кристиан и Албери портили одежду, борясь под столом. (Магали не могла понять, играли мальчики или бились по-настоящему. Вряд ли они сами понимали.)
Этого хватило бы, чтобы вывести из себя святого или божество, что говорить о тринадцатилетней девочке. Магали хотела расплакаться или побить их ремнем — к черту последствия! — но услышала…
Да! Снова. Тихий стук в дверь был едва слышен за хаосом. Вряд ли уже закончился вечер, но, может, некоторые родители решили уйти раньше? Если они заберут хоть несколько детей, станет проще…
— Да? — сказала Магали, подходя к двери. — Кто там?
— У нас угощения! — голос звучал странно, нескладно, но из-за шума в комнате Магали не могла понять, что с ним не так. Наверное, показалось. — Угощения для детей!