Эврард отвлекся на это на полминуты, а потом разум вернулся к цели, и его щеки запылали.
Он недооценил ее. Было неприятно признавать это, ведь информант много раз предупреждал, а он все равно недооценил упорность, умения и терпение мелкой воровки. Он столько сделал и грозился сделать, бросал ей в лицо слова, как перчатку — слова, от которых он ощущал себя грязно и гадко, ведь говорил так с леди, пусть и низкого происхождения — а она все равно отказывалась действовать, как должна была.
В первый раз ее сдержала подруга. Ладно, такое бывает. Но сегодня? Прибытие стражи в нужный миг помешало ему надавить, так он еще и привлек нежелательное внимание. Она подстроила это? Но, ради всех в Священном соглашении, как?
Ладно. Эврард собирался быть терпеливым, осторожным, медленно сдавливать тиски, пока женщина по имени Виддершинс — каким бы ни был ее самоконтроль — не отреагирует как положено. Но не более. Ее упрямство, растущий хаос в Давиллоне и (Эврарду хватало честности признать это) пылающий стыд и унижение от ее нападений на него убедили его, что пора переходить к последней уловке.
Она уже считала его худшим, так что поверила бы, что он сделает все, чем грозится. Даже если угроза лишит его чести, это будет того стоить, если он восстановит честь семьи.
Утро уже родилось и делало первые шаги, когда Эврард поднялся на крыльцо и распахнул дверь. Дерево еще не отскочило от камня, а он уже был с рапирой в правой руке и пистолетом в левой. Грохот выстрела, снаряд с треском вонзился в камень камина, и это привлекло взгляды немногих посетителей таверны. Разные кружки стукнули по столам, из нескольких содержимое пролилось на потертое дерево.
— Полагаю, — сообщил он спокойно, но властно, — никто тут не переживает, что пострадает, — он быстрым движением заменил разряженный пистолет другим, готовым выстрелить. — Хорошо. Мне плевать, если нужно кого-то ранить. Будем вести себя дружелюбно, и все будут рады.
— Что…? — голос был тихим и испуганным. — Чего вы хотите?
Эврард улыбнулся, девушка вышла из-за стойки бара, и он был впечатлен ее смелостью, когда она прошла к нему, а не спряталась.
— Робин, да? — мягко спросил он.
Ее короткие каштановые волосы покачнулись от кивка.
— Хорошо. Дитя, я хочу, чтобы ты прошла со мной, — она побелела. — Я не собираюсь ранить тебя, пока ты мне не мешаешь. Мне просто нужна твоя компания на пару часов.
Рыжебородый коллега приближался, сжимая метлу, как дубинку, несколько клиентов встало, стискивая кулаки.
— Похвально, — сказал Эврард. — У тебя достойные друзья, Робин. Поверь, мне не хотелось бы, чтобы ты хоть одного из них потеряла, — его лицо не изменилось, дружелюбная улыбка не дрогнула, но рапира и пистолет приподнялись на дюйм…
— Перестаньте! — ее шаги были неловкими, коленки прижимались друг другу, но Робин прошла к судьбе, которую представляла хуже, чем задумал Эврард. — Не нужно погибать из-за этого. Прошу.
— Мудрая девушка, — тихо сказал Эврард. — Я не наврежу тебе, если получится.
— Не важно.
Аристократ невольно моргнул.
— Нет? Как же так?
— Виддершинс все равно убьет вас за это.
— Ах, милая Робин, в том и дело.
Глава одиннадцатая
Она ворчала из-за каждой потерянной минуты, каждого шага из поместья Ламарр, чтобы укрыться, направляясь в штаб-квартиру Гильдии искателей. Людей было мало, но она презирала каждого, ведь тратила секунды, чтобы обойти их.
Она так отвлеклась, что, хоть бежала, зажав юбки в кулаке (иначе она запуталась бы в них), Ольгуну пришлось напомнить ей при виде здания гильдии, что она все еще была в облике Мадэлин Валуа. И хоть многие в гильдии знали, что Виддершинс порой играет аристократку, чтобы воровать в домах богачей, редкие знали детали ее облика или псевдоним.
Ворча сильнее из-за промедления, Виддершинс нырнула в переулок, что тянулся за несколькими магазинами. Переступая гору мусора, где, судя по виду (и запаху) на прошлой неделе были капуста и другие овощи, она беспечно сняла платье, и стало видно гладкую черную кожу ее «рабочей формы». Остальное она достала из небольшого мешка, что висел под ее юбками. Меньше, чем через минуту, она уже напоминала Виддершинс. Парик и платье она запихала в мешок — она не собиралась снова носить это, ведь сразу вспомнили бы Мадэлин, говорящую с Белкой на вечере. Дождевая вода в бочке смыла ее макияж (точно оставалось несколько пятен, но это вызовет только косые взгляды и насмешку, а не укажет, кем она была пару минут назад).