«Ха! Я могу о себе позаботиться!» — и ей столько нужно было узнать…
Виддершинс улыбнулась стражу — видимо, Мартину — и вытянула руки. Действия стража были профессиональными, тщательными. Он нашел и забрал не только кинжал Виддершинс, но и пару маленьких ножей, что она скрыла на себе.
— Что же, — сказала она Ольгуну едва слышно, вздрогнув, когда за ней хлопнула дверь кабинета, — могло пройти куда хуже, да?
Пытаясь не показывать сомнения на лице, Виддершинс улыбнулась и кивнула в ответ на жест Сикара, подошла, чтобы сесть. Кабинет был большим и хорошо обставленным, но не кричащим о роскоши. Несколько стульев с подушками стояли у стола с мраморным верхом, на котором было несколько стеклянных графинов и узких кубков. На одной стене были полки с книгами, несколько безвкусных портретов (святых или других фигур из церкви) напротив. Большое окно напротив двери позволяло раннему солнцу озарить комнату. Перед этим столом стоял стол со стулом, но его использовали редко, епископ предпочитал сидеть за мраморным столом.
Сикар зажег люстру над столом и помахал. Ферранд — его Виддершинс уже заметила — сдвинул тяжелые шторы, и только огонь стал источником света в комнате.
— Во дворе мало прохожих, — объяснил он, — но все же я не хотел бы, чтобы нас заметили и не так поняли.
— Конечно, — пробормотала Виддершинс. — Так нельзя.
Сикар сел напротив нее, Ферранд возвышался за ним.
— Вина? Сока?
— Не стоит, спасибо.
Он кивнул и налил себе сладко пахнущего вина.
— Скажите, юная леди… что вы надеетесь тут достичь?
— Прошу про…
— Давай не будем оскорблять друг друга? В прошлый раз ты изучала меня, потому вернулась. Точно не для моей службы. Решила шпионить за мной или хочешь напасть?
Виддершинс пыталась подобрать челюсть.
— Ты ведь задумывала что-то из этого? — не унимался Сикар.
— Конечно, нет, — соврала она.
— Конечно, нет, — рассмеялся Сикар. — Виддершинс, человек моего статуса знает интриги вдоль и поперек. Ты бы не продержалась и пяти минут в политических кошмарах, что я видел.
— Уильям не был таким, — пробормотала она.
Улыбка Сикара увяла.
— Уильям де Лорен был великим. Одним из лучших, кого я встречал. Но он оставил следы ног на спинах и плечах многих. Как и все мы. И ты, — вдруг проревел он, вино грозило пролиться на стол и его чистую рясу, — не имеешь права произносить его имя!
Виддершинс не сдержалась. Она вжалась в стул от неожиданной вспышки гнева. Даже брат Ферранд вздрогнул, на его лице возникла толика удивления.
— Что… о чем вы говорите? — спросила она.
— Ты сама знаешь! Не знаю, за что ты мстишь церкви, девочка, но это закончится сейчас!
— Месть?! Я ничего не…!
— Мы знаем, что ты связана с убийством архиепископа де Лорена…
— Я пыталась спасти…!
Я читал отчет брата Мориса. Все запутано, много деталей упущено. Я сомневаюсь в его выводах.
— Но…
— И сейчас ты пытаешься устроить нам саботаж!
— Я никогда…
— Это что-то личное, воровка? Что-то из твоего прошлого? Или ход твоего бога-варвара?
Виддершинс поняла, что Сикар не даст ей закончить ни одно предложение, закрыла рот и пыталась прожечь взглядом дыру в его лбу.
— О, да, я знаю о нем, — продолжил Сикар. — Не имя, не то, откуда он, но он точно есть. Я ощутил его присутствие, когда ты впервые пришла в мою церковь. И в отчете брата Мориса…
— В котором вы сомневаетесь? — прорычала Виддершинс, но епископ не слышал.
— …и во всем, что я узнал о тебе, были подсказки, и я сложил бы их вместе, даже если бы ты не явилась в мою церковь этим утром. Но теперь ты здесь, и я почти вижу его! Как ты скрыла его присутствие от де Лорена…
— Он знал, — сказала Виддершинс, радуясь шансу перебить. — Уильям понимал. И одобрял.
— Бред! — Сикар почти плевался. — И твои действия опровергают эти глупые слова!
— И какие же действия…
— Ты не только воровка, но и убийца!
— Если перебьете меня еще раз… Стойте, кто я?
— О, да, я знаю. Я убедился, что никто не пострадает! Никто! Все шло хорошо, как я и надеялся, лишь с парой ссадин и синяков. Но ты сунула свой нос, и теперь улицы Давиллона в крови!
Виддершинс поняла, что стоит, как и Сикар, и она не знала, когда они встали. Брат Ферранд дрожал на месте, словно его тянуло сразу в несколько сторон.
— Вы думаете, я убила этих людей? Я? Боги, зачем?
— Никто больше не втянут…