Ренард посмотрел на Робин.
— Иди сюда, девочка.
Она послушалась, двигалась механически, но губы были бледными, челюсть дрожала. Она ощущала тепло слез на щеках, но даже не пыталась их вытереть. Она знала, что должна быть благодарна, радоваться спасению (хоть ей оно, похоже, не требовалось), но вся радость утонула в отчаянии.
Виддершинс даже не появилась.
— И что теперь? — спросил Эврард, словно обсуждал планы на обед. В его голосе не было переживаний. — Она послала и убить за нее?
— Месье, я убиваю только для себя, — парировал Ренард. — Вы просто злитесь, что Виддершинс обошла западню.
— Бросив друзей, — фыркнул Эврард, источая презрение.
Робин видела, как палец Ренарда напрягся на курке, его лицо стало мрачнее, а оружие будто дрожало от предвкушения, хоть это было невозможно, да? В последний миг щеголь ослабил хватку и громко вздохнул. Он посмотрел на беспомощного аристократа перед собой, а потом на заплаканное лицо Робин.
И Ренард говорил, обращаясь то ли к одному из них, то ли к обоим:
— Не стоит сомневаться в ней, — тихо сказал он. — Мы с большим трудом убедили ее не приходить. Я еще никогда не видел ее такой встревоженной, девочка. Если бы не ловушка этого идиота, даже боги Священного соглашения не удержали бы ее.
— Тогда почему? — тихо спросила Робин, но ее заглушил вопрос Эврарда.
— Видимо, я должен спросить, что удержало ее? Ладно. И что бы это могло быть? Не смогла упустить кражу? Встреча с возлюбленным?
Кожа перчаток Ренарда заскрипела, он почти выстрелил.
— Она немного занята, — прошипел он, — работая со стражей и церковью, чтобы существо на наших улицах больше не убивало детей!
Хотя Робин стояла рядом с вором, когда тот кричал, Эврард сжался.
— Что? Она… почему?! — он даже не сомневался в словах Ренарда, наверное, потому что он вряд ли сочинил бы глупости. — Как она связана с… этим?
Ренард моргнул, может, из-за намека, что Эврард знал больше об Ируоке, чем должен был, но он просто пожал плечами.
— Никак, просто хочет это остановить.
Робин рассмеялась сквозь слезы от потрясения на лице аристократа.
— Я же говорила, что ты ничего не знаешь! — завопила она.
— Хорошо, — Эврарду было сложно оправиться. — Что теперь?
Ренард что-то уловил — Эврард моргнул и заерзал — но Робин это упустила.
— Даже не думай. Даже если ты доберешься до стола раньше, чем мы выстрелим, ты умрешь, не успев атаковать, хоть пистоли так тебя манят.
Эврард вяло улыбнулся.
— Ты же все равно в меня выстрелишь?
— Такое возможно, — признал Ренард, — но…
Робин никогда в жизни не видела, чтобы кто-то двигался так быстро (хоть она не видела один из трюков Виддершинс). Между одним словом Ренарда и другим Эврард закружился, воздух вокруг него скулил от боли, край плаща и его меч рассекали его. Рапира описала неловкую дугу и полетела к ворам у двери. Это была не атака, рапиры не использовались для дальних атак — но скорость и ярость броска заставили Ренарда и его двух товарищей отпрянуть от сверкающей стали. На миг четыре дула пистолетов, нацеленные на Эврарда, сократились до одного.
Мушкет держала женщина, прикрывающая сзади, и она выстрелила с оглушительным хлопком, но Эврард уже бежал. Пуля без вреда пролетела в пустоте, вонзилась в дерево дальней стены.
Следом быстро прозвучали еще три выстрела, Ренард и остальные пришли в себя, но попасть по движущемуся противнику из пистоля было сложно и в лучшие времена, а Эврард двигался быстро и неожиданно, так что искателей можно было простить за промахи.
Ренард был уже впереди, остальные не отставали, сталь выбиралась из ножен на его поясе. Им нужно было быстро догнать его, пока Эврард не завладел пистолетами, что лежали, заряженные, на столе.
Но Эврард двигался не к пистолетам. Не замедляясь, он прыгнул на стол, чтобы добраться до окон наверху. Старые деревянные ставни пропали от удара его плеча, и аристократ выкатился на пыльную дорогу, оставив только потрясенные лица и злые голоса позади.
Ренард мягко улыбнулся, вернувшись к Робин, убрал рапиру и склонился, чтобы забрать пистоль, который обронил в спешке, и оружие, которым бросил аристократ.
— Готова идти домой? — спросил он.
Она кивнула ему.
— Вы за ним не погнались.
Это был не вопрос, но Ренард решил так его воспринять.
— Выстрелы уже привлекли больше внимания, чем мы хотели. Толпа гонится за мужчиной по улице? Даже если он не подстрелил нас по одному, нам было бы плохо. Ты в безопасности, это важно.