Джулиен первым все понял или хотя бы озвучил то, что понял:
— И вы решили дать людям повод вернуться к молитве. К богам.
Сикар печально кивнул.
— Это было просто. Заставить людей думать, что жуткий кошмар ходит по городу, и стража не может подавить его — без обид, констебли, — и что им тогда делать? Это заняло бы время, конечно, и переубедило бы не всех, но люди вернулись бы на скамьи. И тогда я надеялся использовать их возвращение как аргумент для церкви, что хватит мешать экономике Давиллона.
Виддершинс знала, что ее лицо было потрясенным, и не только ее.
— Как вы собирались осуществить это? — осведомилась она.
Епископ пожал плечами.
— Это было не так трудно. Смертный враг не напугал бы так сильно, но не нужно много магии, чтобы что-то казалось немного неестественным. И это работало! Первые недели никто не был ранен серьезно… знаю, мелкие раны были, но этого не избежать. И слухи разлетелись! Людей в церкви стало больше, чем за месяцы! А потом…
— Ируок, — Робин поежилась.
— Да, — согласился Сикар. — Друзья, ненавидьте меня, если надо — может, я заслужил — но, клянусь всеми богами Священного соглашения, я не призывал его! Я даже не верил, что он существует! Я не знаю, почему…
— Думаю, я знаю, — тихо сказала Виддершинс.
Теперь все смотрели на нее, даже Сикар. Она кашлянула.
— Поймите, это лишь догадки…
— У нас другого и нет, — сказал Джулиен. — Так что…
— Хорошо. Ну… — она тихо выдохнула. — Многие из вас не знают, но богов формирует наша вера. Что мы думаем о них, как им служим — все такое.
Растерянные взгляды, испуганные вдохи были ей ответом, но не такие драматичные, как резкий вдох Сикара.
— Что… откуда ты знаешь? Это философия высоких уровней церкви!
— Я говорила, — сказала Виддершинс, добавив в тон немного злорадства, — что Уильям де Лорен доверял мне больше, чем вы верили.
— Вижу, — прошептал епископ.
— В общем, — продолжила она, — наши мысли и вера, наши чувства влияют на богов, и многих существ в мифах и сказках привлекали эмоции людей, да? Страх, любовь или что-то еще? Думаю… — она взглянула на Сикара, но уже с сочувствием, — вы нечаянно вызвали Ируока, Ваше высокопреосвященство. Думаю, страх, что вы создали, вера всех, что нечто, похожее на него, ходит по улицам…
Сикар побелел.
— Он ощутил это. Этот страх, эта вера сделали нас его жертвами. Позвали его. И он ответил.
Виддершинс кивнула.
— Это привело его к нам. Простите.
Епископ опустил голову и заплакал. Ферранд прошел к нему, хромая, и прижал ладонь к его плечу.
Огонь шипел, шаги и топот копыт звучали с улицы снаружи, Ренард понемногу пил из бутылки. Другие звуки не перебивали горе Сикара. После пары мгновений уважительной тишины (почти тишины) Джулиен сказал:
— Ваше высокопреосвященство…
Епископ поднял красное и заплаканное лицо.
— Простите, но времени мало, — Сикар кивнул, и он продолжил. — Я просто думал, как вы провернули игру в нападения? Как вы сами сказали, просто пугающего наряда не хватило бы…
— Вы правы, — Сикар кашлянул, всхлипнул и выпрямился на стуле. — Магия — не часть обучения священника, — сказал он. — Мы получаем преимущества от связи с божественным — проницательность, порой сильная удача в делах, если боги одобряют наши действия, но ничего, что профан посчитал бы магией. Но мы учим магию. Не как применять чары, но ее историю, как узнавать заклинания. Это для того, чтобы мы могли уловить присутствие магии врага, другой опасности, но те, у кого есть время и выдержка, изучали немного магии для себя.
Он замолк, хмурясь от лиц перед ним.
— Не вся магия запрещена церковью. Только вредоносные чары, или те, что зовут сверхъявственных существ, которые не служат богам.
— Мы понимаем, — сказал Джулиен. — Никто не ругает вас.
Это было ложью, но они не спорили.
— И я нашел заклинание, — сказал Сикар, пару раз вдохнув, — и овладел им. Оно соединяет две личности на время на духовном уровне. Они не только могут слажено двигаться, но и делиться навыками и силой, выносливостью, прочим. Я помогал этим своим священникам для исполнения долгих ритуалов.