Ее нога болела, но боль была тупой, далекой, будто от старой раны. И там, где была связь, где она ощущала странное эхо воспоминаний Ферранда, скрывающихся за шторой, она ощущала только…
— Ольгун?!
Хоть у него не было головы, он явно кивнул.
— Ты перерезал связь?
Еще кивок, порыв эмоций намекал, что это было непросто.
— Спасибо, — она глубоко вдохнула. — Как мы?
Бог не успел ответить, она услышала стон боли, теплая кровь упала на ее вытянутые ладони.
— О. Это хорошо? — Виддершинс заставила себя открыть глаза и повернуть голову.
Сражение приблизилось к Сикару и Джулиену, хоть аристократ и вор старались держаться. У Ренарда сильно кровоточила левая рука, плечо, где Ируок сорвал с его тела полоски кожи. Это его не замедлило, но он кривился от боли с каждым шагом. Эврард был не лучше, он берег ту же сторону тела, хоть видимой раны не было. Ируок играл с ними, а не сражался, отбивал их клинки, изображал выпады в сторону одного или другого, но не нападал серьезно.
Игрейн Вернадо стояла меж двух групп, кричала молитвы с иконой Скрытого лорда. Это было смело, но, если и влияло на Ируока, Виддершинс со своего места не видела. Пот блестел на лбу жрицы, показывая, что Игрейн сама не ждала прока от своей затеи. Они с Джулиеном не держали пистоли, Виддершинс поняла, что они закончили стрелять, пока она лежала на траве без сознания.
Кстати о Джулиене…
— …идея лучше?! — кричал страж, тряся Сикара за плечи. Он забыл об уважении и вежливости к епископу.
Виддершинс пыхтела, пытаясь встать, не привлекая внимания Ируока, слушая спор. Ее уши покалывало, Ольгун помогал ей.
— Даже если бы она была не так далеко и не так занята, — процедил Сикар, — его применять пятнадцать минут! Это слишком…
— Можно попробовать! Я не могу стоять тут беспомощно!
Епископ покачал головой, и только сила Ольгуна дала Виддершинс услышать его ответ:
— Брату Ферранду это не помогло, да?
— Боги, нужно что-то делать! Мы…
Эмоции Ольгуна закипели, он что-то кричал Виддершинс, и его выражения были слишком сложными, чтобы сразу понять их.
— Что? Я не… но… Ты уверен? Хорошо, не нужно кричать! Джулиен! Ваше высокопреосвященство! — она скривилась, повысив голос, зная, что сообщила Ируоку, что еще жива. — Начинайте колдовать!
— Но… — начал Сикар.
— Доверьтесь мне!
— Доверьтесь ей, — сказал Джулиен. — Делайте.
Епископ побежал к месту, где лежали его травы и благовония. Джулиен плелся за ним с рапирой в руке, охранял его.
— Проснулась, наша девочка проснулась! — Ируок захлопал, хохоча, отклонился и шагнул влево, и клинки Ренарда и Эврард пролетел без вреда туда, где он был до этого. — О, как я рад! — он ужасно быстро выпрямился, как живая катапульта, вытянул руку. Ладонь существа шлепнула по раненому плечу Ренарда, он отлетел, крича, на траву, проехал, оставляя след из крови. — Если бы ты не проснулась, — продолжил Ируок с насмешливым разочарованием, — то ничего не почувствовала бы, — пальцы его левой ладони дергались, отбивали самые быстрые и хитрые удары Эврарда. — А это не весело!
Дети заворчали от этой мысли.
— Да, я проснулась! — Виддершинс схватила рапиру с земли и разрезала воздух перед собой. — Но ничего не чувствую. Почему не напасть на меня? — существо еще не сделало ни шага к ней, а она уже стала медленно, но уверенно пятиться, доверяя Ольгуну, который скажет, есть ли сзади препятствия.
— Ой… Шаг, другой, и ты уходишь? Поиграть ты, вор, не хочешь? — Ируок шагнул к ней, еще, а потом. — Воровка считает, что я глупый.
Он повернулся так, что должен был сломать себе колени. Ируок бросился к другим. Эврард отчаянно взмахнул рапирой, но задел лишь край грязного плаща. Существо приземлилось рядом с Игрейн, отпрянуло от святого символа и ударило ее в живот носком сапога. Жрица согнулась, рухнула на землю и откашлялась с кровью.
Они надеялись на надгробие с символами и множество ран, что должны были оставить эффект. Он прыгнул не так уверенно, шагал не так быстро, как помнила Виддершинс. Но, когда она побежала, игнорируя боль в боках и усталость во всех эмоциях Ольгуна, она знала, что не успеет добежать до существа раньше, чем оно доберется до Джулиена и Сикара.
Епископ кричал заклинание, плечи майора были напряжены, но они лишь продолжали и надеялись.
Потому что она так сказала. Потому что они доверяли ей.
— Ольгун! Нужно сейчас! — выдохнула она, выдавливая слова между вдохами и шагами. — Сейчас!