Затем следовало опустить бумажную полоску в мочу, а после этого — во флакончик с особым раствором.
— Подождите пять минут, — зачитал я. — Затем опустите во второй раствор и подождите пятнадцать минут. Если полоска станет голубой — вы беременны!
Мы отсчитали первые пять минут. Затем Дженни опустила полоску во второй раствор и сказала:
— Не могу сидеть тут и смотреть!
Мы вышли в гостиную и принялись натужно болтать о каких-то пустяках, притворяясь, что ничего особенного не ждем. Целую вечность спустя зазвонил таймер.
— Пора, — сказал я.
Я вошел в ванную и выудил из флакона бумажную полоску. Никаких сомнений — она была голубой! Не просто голубой — темно-синей, как океанские глубины!
— Поздравляю, солнышко, — сказал я.
— Боже мой! — только и смогла прошептать она и бросилась ко мне в объятия.
Мы стояли у раковины, обнявшись и закрыв глаза… а я не сразу ощутил какое-то движение у наших ног. Взглянув вниз, я увидел, что вокруг нас, мотая головой и от избытка чувств колотя по двери хвостом, прыгает Марли.
Я протянул руку, чтобы его приласкать, но он отскочил. Черт возьми! Он же пляшет «мамбу Марли» — и это может означать только одно…
— Ну-ка, что у тебя там? — грозно вопросил я.
Марли бросился в гостиную, я за ним. Наконец я загнал его в угол, заставил разжать зубы… и сначала ничего не заметил. Лишь в следующий миг разглядел что-то глубоко в пасти, на самом корне языка. Что-то длинное и плоское. И синее, как океанские волны.
— Извини, приятель, — сказал я, — но это мы сохраним на память.
И мы с Дженни принялись хохотать как сумасшедшие. А потом она схватила Марли за передние лапы и закружилась с ним по комнате.
— Марли, ты скоро станешь дядюшкой!
В ответ он лизнул ее большим мокрым языком прямо в губы.
На следующий день Дженни позвонила мне на работу. Голос у нее звенел от волнения. Врач официально подтвердил результаты тестирования.
— Он говорит, все идет нормально! — радостно сообщила Дженни.
Накануне мы попробовали прикинуть по календарю дату зачатия. Дженни беспокоилась, что сражалась с блохами, уже будучи беременной. Ведь контакт с таким количеством химикатов может навредить ребенку! Она поделилась своими тревогами с врачом, и тот заверил ее, что об этом беспокоиться не стоит. Просто больше этой химией не пользуйтесь, посоветовал он. И попросил ее прийти через три недели на УЗИ.
— Попросил нас принести видеокассету, — рассказывала она, — чтобы можно было сделать копию для потомков!
Местные жители говорят, что во Флориде четыре времени года. Они не слишком резко отличаются друг от друга, но различить их можно. Не верьте им. Времен года всего два: одно — сухое и теплое, другое — жаркое и влажное. Тропическая жара была уже на подходе, когда однажды, проснувшись утром, мы обнаружили, что наш щенок — больше не щенок. Марли превратился в нескладного подростка. К пяти месяцам его тело заполнило все складки пушистой желтой шкуры. Лапы больше не выглядели непропорционально крупными. Младенческие острые зубки уступили место клыкам, с помощью которых он в три укуса уничтожал новый кожаный ботинок. Лай сделался грозно-басовитым. Встав на задние лапы, он мог положить передние мне на плечи и смотреть прямо в глаза (в такие моменты он очень напоминал циркового медведя).
Ветеринар, увидев его впервые, присвистнул и сказал:
— Немаленький мальчик у вас растет!
Не мы одни заметили это превращение. По тому, как незнакомцы обходили его стороной, как отшатывались, стоило ему повернуться в их сторону, было понятно, что и другие больше не видят в нем безобидного щенка.
Вскоре мы обнаружили, что это не так уж плохо.
Мы жили в одном из тех районов, которые городские планировщики называют «изменчивыми». Застроенный в сороковых-пятидесятых годах, изначально он был заселен пенсионерами. Прежние хозяева постепенно вымерли, и их место заняла пестрая толпа квартиросъемщиков. К тому времени, как мы сюда переехали, район снова пришел в движение: теперь его заселяли геи, художники и молодые профессионалы, привлеченные близостью воды и причудливой архитектурой в стиле арт-деко.
Наш квартал служил буфером между шоссе Саут-Дикси и шикарными домами богачей у самой воды. Шоссе Дикси — когда-то федеральная дорога США-1 — шло по восточному берегу Флориды и до введения в действие новой системы федеральных трасс служило главным путем в Майами. По обочинам его тихо загибались дешевые магазинчики, бензоколонки, стихийные рынки, кафе и сомнительные мотели.