В первый раз, оставляя Марли одного в новом доме, мы заперли его в чуланчике возле кухни, где у нас стояла стиральная машина, постелив на полу одеяло и оставив ему большую миску воды. Вернувшись через несколько часов, обнаружили, что он исцарапал всю дверь. Ущерб был невелик и нас не обеспокоил — обеспокоило недоброе предзнаменование.
— Может быть, ему просто нужно время, чтобы привыкнуть к новой обстановке, — с надеждой предположил я.
— На небе ни облачка, — скептически заметила Дженни. — Что же с ним будет при первой же грозе?
В следующий раз, оставив его одного, мы это выяснили. Когда с небес донеслись первые раскаты грома, мы заторопились домой, однако опоздали. Дженни, влетев в чулан, остановилась как вкопанная на пороге и воскликнула:
— О боже мой! — таким голосом, словно обнаружила на люстре повешенного.
Я заглянул ей через плечо. Все оказалось еще хуже, чем я предполагал. Марли, тяжело дыша, стоял посреди комнаты: морда и лапы его были в крови. Повсюду — клочья шерсти, как будто страх перед грозой не только поднял ее дыбом, но и отделил от тела. Стена чулана буквально разодрана в клочья: торчат балки и провода, по всему помещению — куски штукатурки, щепки, гнутые гвозди. Пол и стены заляпаны кровью.
— О боже мой! — только и смог повторить я.
Несколько секунд мы стояли молча.
— Ладно, — сказал я наконец. — Ничего страшного. Все это можно починить.
Дженни бросила на меня скептический взгляд; мои способности к ремонту были ей хорошо известны. Я сунул Марли в пасть успокоительную таблетку, мысленно молясь о том, чтобы его буйство не вогнало Дженни в тот же мрачный настрой, что охватил ее после рождения Конора. Однако она отнеслась к происшествию с философским спокойствием.
— Несколько сотен баксов — и чулан станет как новенький, — улыбнулась она.
— Вот и я о том же, — подхватил я. — Несколько материалов сверх плана, за наличные, — и дело сделано.
Через несколько минут успокоительное начало действовать. Глаза Марли налились кровью, веки отяжелели, как всегда после приема таблеток.
— Эх ты, чокнутый пес, — вздохнул я. — Что же нам с тобой делать?
Не поднимая головы, он устремил на меня серьезный пристальный взгляд, словно хотел сказать мне что-то важное.
— Знаю, знаю, — ответил я. — Ты и рад бы, но ничего не можешь с собой поделать.
На следующий день мы с Дженни и ребятами отправились в зоомагазин и купили огромную клетку. Гигантскую клетку, в которой спокойно уместился бы лев. Из прочных стальных прутьев, с двумя засовами на двери. Настоящий портативный Алькатрас. Конор и Патрик залезли внутрь, и я закрыл засовы, чтобы они на минуту почувствовали себя в заключении.
— Ну что, ребята? — спросил я. — Как думаете, удержит эта клетка нашего суперпса?
— Я в тюрьме! — в восторге завопил Конор.
— Мы с Марли будем играть в тюрьму! — подхватил Патрик.
Вернувшись домой, мы поставили переноску возле стиральной машины. Портативный Алькатрас занял почти половину чулана.
— Марли, иди сюда! — позвал я, когда клетка была готова.
Я положил внутрь его любимое лакомство — печенье «милкбон», и Марли радостно прыгнул в клетку. Я закрыл за ним дверь и запер ее на оба засова. Марли, казалось, этого не заметил: он невозмутимо жевал кость.
— Здесь ты будешь жить, когда нас не будет дома, — бодро объявил я.
Марли довольно пыхтел, не показывая никаких признаков беспокойства. Затем шумно вздохнул и лег.
— Добрый знак, — прошептал я Дженни.
В тот же вечер мы решили подвергнуть собачью тюрьму полевым испытаниям. На этот раз мне даже не пришлось заманивать Марли внутрь лакомством. Стоило открыть дверцу и посвистеть — он послушно вбежал внутрь, звучно колотя хвостом по металлическим прутьям.
— Будь паинькой, Марли, — попросил я на прощание.
Когда мы усадили мальчишек на заднее сиденье и выехали из гаража, Дженни сказала:
— Знаешь что?
— Что? — спросил я.
— В первый раз с тех пор, как мы взяли Марли, я уезжаю из дома, не боясь оставлять его одного, — призналась она.
— Понимаю, о чем ты, — ответил я. — Вечная игра в угадайку: «Что испортит наш пес на этот раз?»
Мы чудесно поужинали в кафе, а затем прогулялись по пляжу в лучах заката. Мальчишки плескались на мелководье и гонялись за чайками. Дженни была удивительно спокойна и довольна. И сам я наслаждался жизнью, сознавая, что Марли надежно заперт в нашем портативном Алькатрасе, лишенный возможности навредить себе или нашей домашней обстановке.