— Сокровище, а не домик! — одобрительно проговорил он наконец. — И давно вы здесь живете?
— Месяцев пять.
— Повезло вам. Такие коттеджи внаем сдаются нечасто.
— Я его не снимаю.
— А-а, — тихонько промолвил Дон, — понимаю. Для романтических натур такой домик покажется идеальным любовным гнездышком.
— Если вы намекаете, что Эдвард здесь бывает… — Осознав, что играет противнику на руку, Дженнифер поспешно прикусила язык.
— А что, не бывает?
— Разумеется, нет! Только заезжает за мной, не более того.
— Но ведь именно Эдвард купил для вас этот коттедж, — не отступался Дон.
— Ничего подобного!
Он даже не пытался скрыть своих сомнений.
— Не верю, что секретарша, живущая на зарплату, путь даже непомерно высокую, может позволить себе такое приобретение!
— А я его и не покупала. Эмили Хендерсон, писательница, на которую я работала несколько лет, попросила меня пожить здесь до ее возвращения.
Дженнифер отчетливо помнила тот счастливый день. После тесной, обшарпанной комнатушки над захудалым магазинчиком коттедж показался сущим раем.
— Эмили уехала на год на Мальорку к родственникам. Наконец-то решила принять приглашение сестры, — сообщила Дженнифер, гадая, с какой стати взяла на себя труд вдаваться в объяснения.
Впрочем, причину она отлично знала. Это — горестное наследие прошлого, дань тому дню, когда Дон судил ее так несправедливо. Но прошлое кануло в Лету, и ей вовсе незачем в чем-то оправдываться.
— И где же вы с Бэллами назначаете друг другу свидания? — сухо осведомился Дон, мрачно хмурясь, словно прочел мысли Дженнифер. — Явно не в его апартаментах… А фамильный особняк для этой цели тоже вроде бы не подходит.
— Где мы встречаемся, не ваше дело! — воскликнула она, не в силах долее сдерживаться.
— Значит, вы все-таки спите с ним, — подвел итог Дон, однако в низком голосе слышалась скорее усталая покорность судьбе, нежели торжество. — А «Царица Савская» нужна ему в качестве приманки, чтобы вас удержать…
— Вы заблуждаетесь! — яростно перебила она. — Бриллиант нужен Эдварду сам по себе… А сплю я с ним или нет, это касается только меня!
На смуглом лице отразились гнев и боль, но ощущение было столь мимолетным, что Дженнифер решила: померещилось! А Дон, задумчиво сведя брови, продолжил:
— В апартаментах Эдварда вы явно чувствовали себя неуютно. Однако у меня сложилось впечатление, что вы собирались остаться до утра.
— А что, если и так? — небрежно отозвалась Дженнифер.
— И тем не менее вы даже туалетных принадлежностей с собой не захватили… Из чего я заключаю, что заранее этого визита не планировали. Думается, Эдвард сделал вам предложение только нынче вечером, возможно по дороге на аукцион, а потом предложил остаться у него на ночь.
Выражение лица Дженнифер яснее слов подтвердило его правоту. Дон саркастически хмыкнул. Но она упрямо хранила молчание, и он продолжил:
— Бэллами определенно рассчитывал на то, что вы останетесь. И хотя изо всех сил старался вести себя как джентльмен, просто взбесился, когда понял, что вы и впрямь уезжаете… — И, точнехонько рассчитав удар, словно нацелившаяся на добычу кобра, осведомился: — А почему вы передумала? Из-за меня?
— С какой стати? — Дженнифер постаралась, чтобы голос звучал ровно. — Вы здесь абсолютно ни при чем.
— Тогда в чем причина?
— У меня разболелась голова. А теперь мне и впрямь до смерти хочется спать. Поэтому, если бы вы поскорее допили кофе…
Дон послушно поднес чашку к губам и осушил ее одним глотком.
— А вам и впрямь не терпится от меня избавиться! — ехидно заметил он.
Возражать Дженнифер не стала. Тогда зеленые глаза гостя недобро вспыхнули.
— Памятуя, что «Царица Савская» все еще у меня, удивляюсь, что вы держитесь столь нелюбезно. — В тщательно подобранных словах отчетливо прозвучала угроза.
— Плевать я хотела на «Царицу Савскую»! — выпалила Дженнифер.
— Вы — возможно. Однако у вашего жениха, кажется, несколько иное мнение. Судя по сумме, на которую я раскрутил его нынче вечером, Бэллами на камешке просто помешался. Так что, если не хотите его разочаровать…
И снова Дон блестяще рассчитал очередной ход.
В силу характера и воспитания Эдвард проигрывать не умел. Точно избалованный ребенок он не забывал неудач. Утрата «Царицы Савской» не пройдет для него бесследно, отравит молодым помолвку, а то и всю семейную жизнь. И какой бы баснословно дорогой камень ни выбрал Эдвард для кольца в знак знаменательного события, в его глазах это будет всего лишь замена, второй сорт, не более. Всякий раз при взгляде на свой же подарок Эдвард станет негодовать и злиться.