— По последним донесениям, она загорает, лежа на балконе, — сказал Шёстен.
— Как продвигается дело с подручными Лильегрена?
— Мы пытаемся выйти на человека, который был с ним наиболее близок. Его имя — Ханс Логорд.
— У Лильегрена не было семьи? — спросил Валландер.
— Похоже, что нет. Мы связались с адвокатской конторой, которая вела большинство его личных дел. Завещания как такового он не оставил. Сведений относительно прямых наследников у них тоже нет. Создается впечатление, что Оке Лильегрен жил в своем, изолированном мире.
— Понятно. В течение часа я буду у тебя.
— Вызвать Элизабет Карлен?
— Да, вызови. Но будь с ней поделикатнее. Не привози ее в патрульной машине. Думаю, она может нам еще пригодиться. А если что-нибудь перестанет ее устраивать, она просто даст задний ход.
— Я могу привезти ее лично, — сказал Шёстен. — Как твой папа?
— Мой папа? — не понял Валландер.
— Разве ты не должен был встречаться с ним сегодня утром?
Валландер уже успел забыть, какое оправдание придумал своему ночному бегству.
— Самочувствие у него хорошее, — сказал он. — Но мне необходимо было его повидать. Было важное дело.
Валландер повесил трубку. Бросил взгляд на окно в четвертом этаже. Больше за ним не следили.
Валландер завел мотор и тронулся с места. Взглянул на часы. Он будет в Хельсингборге еще до двенадцати.
Хувер был у подвала без нескольких минут час. Он запер за собой дверь и разулся. Ступни сразу ощутили холод камней. Тонкие солнечные лучи прокрадывались сквозь трещинки в краске, которой было замазано подвальное окно. Хувер опустился на стул и замер, глядя на свои отражения в зеркалах.
Он не позволит этому полицейскому добраться до сестры. Теперь они почти у цели, еще совсем чуть-чуть — и настанет святая минута: он навсегда изгонит злых духов, которые поселились в ее голове. Он не допустит, чтобы теперь Луизу кто-то беспокоил.
Хувер понял, что был прав. Визит полицейского еще раз напомнил ему, что ждать нельзя. Сестре небезопасно оставаться там, где она сейчас находится. Она не пробудет там ни одного лишнего дня.
Он должен покончить с этим делом. Как можно скорее.
Он думал о девушке, с которой так легко познакомился. Она чем-то напоминала Луизу. Это был добрый знак. Сестре понадобится много сил — все, что он только сможет ей дать.
Он снял куртку и оглядел комнату. Здесь было все, что ему нужно. Он ничего не забыл. На черном куске материи посверкивали топоры и несколько ножей. Он выбрал кисточку и провел на лбу единственную линию.
Время истекло. Если ему вообще было отпущено какое-то время.
35
Валландер перевернул фотографию Луизы белой стороной вверх и положил на стол.
Элизабет Карлен взглядом следила за его движениями. На ней было белое платье, похоже, очень дорогое. Они расположились в кабинете у Шёстена: Валландер занял место за письменным столом, сам Шёстен стоял в сторонке, облокотившись о косяк двери. Элизабет Карлен сидела на стуле для посетителей. Было десять минут первого. Через открытое окно в комнату ветром задувало летнее тепло. Валландер заметил, что начинает потеть.
— Я покажу вам фотографию, — сказал он. — Ваша задача — ответить на простой вопрос: знаете ли вы человека, который изображен на этом снимке.
— Вы не можете обойтись без этого пустого драматизма? — поморщилась Элизабет Карлен.
Ее надменно-равнодушный тон не нравился Валландеру, но он смолчал.
— Мы разыскиваем человека, который совершил четыре убийства, — терпеливо пояснил он. — У всех убитых сняты скальпы. Одному убийца выжег глаза кислотой. Другого засунул головой в духовку.
— Он псих, и ему нечего разгуливать на свободе. Это ясно, — спокойно сказала она. — Может быть, посмотрим на фотографию?
Валландер пододвинул к ней карточку и приглашающе кивнул. Элизабет Карлен перевернула снимок. Ей широко улыбнулась Луиза Фредман.
Валландер наблюдал за лицом женщины, сидевшей напротив. Она взяла фотографию в руки и задумалась. Прошло почти полминуты. Наконец она покачала головой.
— Нет, — сказала она. — Раньше я никогда ее не встречала. По крайней мере, я ее не помню.