— А может быть, именно поэтому, — ответил Валландер.
— Мы ищем двоих детей Веттерстедта, — продолжал Ханс Викандер. — Старший сын работает в нью-йоркском отделении ООН. Дочь помладше, живет в Уппсале. Мы рассчитываем связаться с ними в течение вечера.
— А что его бывшая жена? — спросил Валландер.
— Которая из них? Он был женат трижды.
— Все три. Мы потом свяжемся с ними.
— У меня есть для тебя кое-что интересное, — продолжал Викандер. — Когда мы разговаривали с матерью, она сказала, что Веттерстедт звонил ей каждый вечер ровно в девять.
Валландер посмотрел на часы. Было три минуты десятого. Он тотчас понял, что имел в виду Викандер.
— Вчера он не позвонил, — сказал тот. — Она ждала до половины десятого. А потом позвонила сама. Никто не брал трубку, хотя она утверждает, что прозвучало по меньшей мере пятнадцать гудков.
— А что было позавчера?
— Она не помнит точно. Говорит, у нее ужасно плохая память на текущие события.
— Больше она ничего не сказала?
— Я толком не знал, о чем ее спрашивать.
— Надо нам еще раз с ней поговорить, — сказал Валландер. — Лучше будет, если ты возьмешь это на себя, потому что с тобой она уже знакома.
— Со второй недели июля у меня отпуск, — ответил Викандер. — До этого я в твоем распоряжении.
Разговор закончился. В коридор вошла Анн-Бритт, которая ходила проверять почтовый ящик.
— Газеты за вчера и сегодня, — сообщила она. — Телефонный счет. Никаких личных писем. Он пролежал под лодкой не особенно долго.
Валландер встал с дивана.
— Пройдись по дому еще разок, — попросил он. — Посмотри, не найдешь ли признаков того, что какие-то вещи украдены. Я пойду спущусь и осмотрю тело.
Дождь заметно усилился. Пробегая по саду, Валландер вспомнил, что обещал навестить отца. Поморщившись, он вернулся в дом.
— Будь другом, — сказал он Анн-Бритт, войдя в коридор. — Позвони моему отцу, передай привет и скажи, что я занят срочным расследованием. Если он спросит, кто ты, можешь сказать, что ты наш новый шеф.
Она кивнула и улыбнулась. Валландер продиктовал номер телефона. Затем он снова выбежал под дождь.
Место преступления, освещенное мощными прожекторами, производило страшное впечатление. С неприятным чувством Валландер зашел под навес. Тело Густава Веттерстедта лежало на спине на подстилке из полиэтилена. Прибывший врач осветил фонариком горло трупа. Увидев Валландера, он прервал осмотр.
— Как вы себя чувствуете? — спросил врач.
И только тут Валландер узнал его. Это был тот самый врач, который несколько лет назад осматривал его ночью в приемной неотложки, когда Валландер думал, что у него сердечный приступ.
— Несмотря на случившееся, хорошо, — ответил Валландер. — Рецидивов не было.
— Выполняете мои рекомендации? — спросил врач.
— Нет, конечно, — уклончиво промямлил Валландер.
Он рассматривал труп, думая о том, что даже теперь, будучи мертвым, Веттерстедт производит то же впечатление, что когда-то с экрана телевизора. В его лице было что-то холодное и категорическое, несмотря на то, что лицо это было покрыто запекшейся кровью. Валландер нагнулся к трупу и осмотрел рану на лбу, тянувшуюся к макушке со срезанным волосяным покровом.
— Отчего наступила смерть? — спросил Валландер.
— Сильный рубленный удар вдоль позвоночника, — ответил врач. — Смерть была мгновенной. Позвоночник разрублен почти до самого основания. Должно быть, он умер прежде, чем упал на землю.
— Вы уверены, что это произошло вне дома? — спросил Валландер.
— Думаю, да. По всей вероятности, удар был нанесен из-за спины. Можно с уверенностью утверждать, что сила удара сзади повалила его на живот. Во рту и в глазах песчинки. Возможно, это случилось где-то поблизости.
— Должны быть следы крови, — сказал Валландер.
— Дождь все осложняет, — ответил врач. — Но если вы разроете верхний слой, то, может быть, найдете кровь.
Валландер кивнул на изувеченную голову Веттерстедта.
— Что вы можете об этом сказать? — спросил он.
Врач пожал плечами.
— Надрез на лбу сделан острым ножом, — сказал он. — А может, бритвой. Волосяной покров содран. Сделано это до или после удара по позвоночнику, я пока сказать не могу. Этим займутся патологоанатомы из Мальмё.
— Мальмстрём будет над чем поработать, — сказал Валландер.
— Кому?
— Вчера мы отправили туда останки девушки, которая подожгла себя. А теперь везем мужчину со снятым скальпом. Я разговаривал с патологоанатомом по имени Мальмстрём. Есть там одна женщина.