В своем полном развитии экстатическое волнение сектантов слагается из трех моментов, или периодов: приступа умиления, восторга и вдохновения.
1. В религиозных собраниях сектантов первые признаки наступления экстаза обнаруживаются в тот момент, когда присутствующие, поддаваясь возбуждающему действию экстазирующих средств — проповеди, чтению Писания, молитв и особенно пения, — начинают волноваться, растрогиваются, невольно утрачивают самообладание — словом, приходят в умиление. Самым заметным внешним выражением этого состояния являются слезы, обильные и неудержимые. «На бесодках, — рассказывает Оренбургская хлыстовка, — сперва читают, потом поют стихи, и поют так, что невольно плачешь, слезы катятся градом, делаешься словно пьяная… Я на что всегда держала при себе ум и не поддавалась, как другие плачут, но и то приходила в умиление, делалась сама не своя на этих беседках».
Такое умиление «нападает» на сектантов чаще всего под влиянием неизъяснимой жалости, навеваемой ни них трогательным содержанием проповеди, слова Божия и особенно распевцев, где постоянно говорится о невинных страданиях за веру «Божьих людей», — или живого чувства собственной греховности, которое, как выражаются сектанты, «пронизывает», «прошибает» их. Согласно показаниям Супоневских хлыстов, «слушая слово Божие» в собраниях, они «плакали, сокрушаясь о грехах своих, или потому, что в читаемом Евангелии или псалме попадались такия слова, что жалко было».
Чувство жалости изливается в обильных слезах и нередко сопровождается приливом необычайной взаимной нежности, любвеобилия и доверия: сектанты начинают обниматься, целоваться, прижимают к груди «христа» и пророков, называют друг друга ласкательными, уменьшительными именами, вытирают одни другому слезы, облизывают лица, оправляют одежду, волосы.
Проникаясь чувством своей греховности, сектанты плачут горькими слезами, громко, с криком и воплем, сокрушаются о грехах, публично, забывая всякий стыд, исповедуют их пред собранием, просят прощения у братьев и сестер, трогательно взывают к Богу о спасении: «Господи, таточку мш рщный, спаси жъ Ты мене! Ты жъ великий, Ты жъ мылосердный!..»
Обратите внимание: первая фаза экстаза, по Коновалову, почти дословно соответствует первой стадии LSD-трипа (или эффекту действия наркотиков-психостимуляторов). В книге о кокаине мы очень много говорили об эффекте доверия и открытости по отношению к случайным людям, который является результатом действия как психостимуляторов, так и галлюциногенов.
«2. Чувство жалости и сокрушения, разрешившись в слезах, изъявлениях нежностей, открытой исповеди и молитве, оставляет в душе сектанта ощущение необыкновенной легкости, подъема духа и радости.
Ощущение душевной легкости и радости быстро распространяется по всему организму сектантов, одновременно становится также и ощущением чрезвычайной легкости и подвижности тела. Сектанты ощущают, что тело их стало необыкновенно легким, как бы невесомым, воздушным, что их «сердце, все жилы и ноги радуются», «играют», «все члены приходят в движение», «начинают веселиться».
Под влиянием этого самочувствия сектанты предаются неудержимому ликованию, веселью, радости или восторгу: улыбаются, смеются, плачут слезами радости и наконец, не чуя под собою ног, пускаются в «духовной пляс». «Мне самому случалось, — рассказывает хлыст, — после долгаго воздержания от плотского греха и строгаго поста на собраниях плакать, как никогда не плакивал, просил у братии и сестер прощения, каялся во грехах, и, когда меня прощали, на меня нападал смех и такая становилась на душе легкость и радость, что прыгал до изнеможения».
По наблюдениям сектантов, ощущение легкости и восторженной радости есть следствие их изнурительных постов. «Раз, когда я выдержал пятидневный пост, — говорит хлыст, — мне далась такая легкость, что и я плясал». «Со мной радости случались, — показывала хлыстовка. — Я не могла носить больших постов, а работая в продолжение целаго лета, я ела по одному разу в день и до того исхудала, что оставались одни кости да кожа, и тогда я так легко ходила, как будто я ходила по воздуху, и я как бы помолодела».
По мере усиления телодвижений растет и восторг.
Один урядник-хлыст, в пылу экстатической пляски, восклицал:
«Ох, братцы, такая радость, что если бы не потолок, то хватил бы выше звезд небесных»!