По ее описанию, она смогла взглянуть на мир и на саму себя совершенно по-новому. Она обрела жажду жизни, умение восхищаться природой и искусством, полностью изменила отношение к своим детям и смогла отказаться от прежних нереалистических амбиций и фантазий. Она смогла вернуться на работу и выполнять ее хорошо, развелась с мужем и стала жить одна, заботясь о двух своих детях. Насколько я знаю, на протяжении следующих двенадцати лет с момента окончания лечения она больше не нуждалась в психиатрической помощи.
У нескольких других шизофренических пациентов, которых я лечил при помощи ЛСД терапии, процесс был сходным, но менее драматичным, чем описанный выше. 3 Американский психиатр Кеннет Годфри (Kenneth Godfrey) также занимался этой сложной задачей и сообщал об успешном лечении психотических пациентов при помощи серий ЛСД сессий. (31)
Даже в наилучших условиях пациенты с выраженными параноидальными наклонностями не должны проходить лечение с применением ЛСД в силу того, что они включают терапевта в свою параноидальную систему и начинают воспринимать его или ее как преследователя. Хорошие терапевтические отношения, основанные на базовом доверии, являются наиболее важным условием успешного психоделического лечения. Для гладкого течения терапии абсолютно необходимы информированное согласие, активный интерес и сотрудничество. Этого очень трудно добиться при работе с параноидальными пациентами: даже в наиболее простых случаях требуется долгая и интенсивная немедикаментозная работа. Если ЛСД назначается параноидальному пациенту, он или она обычно проводят сессию в полной психологической изоляции и винят во всех эмоциональных и психосоматических трудностях терапевта. Необычная природа и разнообразие психоделических переживаний при этих условиях может только усилить и оправдать подозрения пациента в том, что замыслы терапевта нечисты, что сделает его в глазах пациента представителем зла космического масштаба.
Психотические проявления маниакально-депрессивного психоза можно лечить при помощи ЛСД психотерапии, хотя в этой категории пациентов можно столкнуться с особыми проблемами. Единичная ЛСД сессия часто может привести к полной ремиссии депрессивного или маниакального эпизода. Так же единичное назначение препарата может изменить фазу заболевания, переводя депрессию в манию или наоборот. В этом смысле эффект ЛСД сравним с эффектом электрошоковой терапии. В рамках концепции, представленной в этой книге, такие переходы можно понимать как трансмодуляции СКО или БПМ – химически запущенные сдвиги в динамических управляющих системах, влияющие на эго пациента. Кажется, что при маниакально-депрессивных психозах ЛСД может вызывать такие смены легче и чаще, чем в других диагностических категориях. Причиной этого может быть нестабильность и периодичность, которые типичны и характерны для этого заболевания.
Трансмодуляции СКО и БПМ не следует путать с излечением этой болезни. Всегда есть возмолжноть того, что в будущем депрессивная или маниакальная фаза повторится, когда спящая негативная система будет активированная различными физическими возбудителями, особенно психологическим стрессом или физиологическими изменениями в организме. Однако в некоторых случаях, кажется, возможно повлиять на психологические корни и механизмы, лежащие в основе заболевания, при помощи систематической интрапсихической работы в ходе серии ЛСД сессий. Эта процедура связана с особыми рисками, главным из которых является возможность спровоцировать глубокую депрессию с суицидальными наклонностями после нескольких сессий. Как и в случае с пограничными психотическими состояниями и шизофреническими психозами, ЛСД психотерапия маниакально-депрессивных психозов должна проводиться только в условиях госпитализации, или, по крайней мере, должны быть созданы условия для того, чтобы в случае необходимости можно было поместить клиента под временный надзор.
Возможно, наиболее интересным и многообещающим показанием для ЛСД психотерапии является его назначение серьезно больным людям, которым грозит смерть. Хотя этот подход был систематически изучен на раковых больных, он применим и к другим людям со смертельными заболеваниями. Использование психоделической терапии в этом случае детально обсуждалось в предыдущей книге4, и здесь мы дадим лишь краткий его обзор.
Идея того, что психоделическая терапия может быть полезной для смертельно больных пациентов, была независимо предложена американских педиатром русского происхождения Валентиной Павловной Вассон и писателем и философом Олдосом Хаксли. Вассон пришла к этому заключению на основе своих экспериментов с мексиканскими священными грибами, а Хаксли - в результате своих психоделических сессий с использованием мескалина и ЛСД. Первая клиническая работа с раковыми пациентами была проведена в начале шестидесятых в медицинской школе Чикаго Эриком Кастом (Eric Kast), который первоначально интересовался возможностью использовать ЛСД в качестве обезболивающего препарата. Систематическое сложное исследование действия психоделической терапии на раковых больных в связи с их эмоциональным состоянием, физическими болями, понятием смерти и отношением к умиранию было проведено командой психиатрического исследовательского центра Мэрилэнда. Инициатором и главой этого проекта был Уолтер Панке (Walter Pahnke), а после его смерти я стал руководителем этой работы и завершил ее в сотрудничестве с Уильямом Ричадрсом (William Richards). В рамках этой программы психоделическую терапию с использованием ЛСД и сходного по действию, но имеющего более короткое время действия DPT(dipropyltryptamine) в течение многих лет прошли более ста раковых больных. Позитивные изменения наблюдались достаточно постоянно в нескольких различных областях. Многие пациенты демонстрировали очевидное облегчение различных эмоциональных симптомов, таких как депрессия, общее напряжение, нарушения сна и психологическая замкнутость. ЛСД терапия также имела поразительное, хотя и непредсказуемое действие на сильные физические боли. У некоторых пациентов, которые не реагировали на анальгетики и наркотики, боли уменьшились или даже полностью исчезли на периоды от недель до месяцев после единичной ЛСД сессии. Наиболее поразительным изменением, которое происходило у пациентов, было изменение их отношения к умиранию и понятию смерти вообще. Те пациенты, которые имели перинатальные или трансперсональные переживания, обычно демонстрировали заметное уменьшение страха смерти. Их понимание процесса умирания обычно смещалось в сторону древних и не-западных систем верований, согласно которым сознание или какое-то существование сохраняется и после того, как физическое тело разрушается.