ции. Он начал всячески ругать меня, говоря: «Как вы, командир и во енком,
струсили, начали на конфер енции каяться, как вам можно доверять после
этого дивизию?» И тут же он сказал: «Имейте в виду, что за вами были еще
кое-каки е гр ехи». Я недоуменно спрос ил — как ие? ЯГОДА ответил: «У вас
были попытки дискредитировать РЫКОВА». Я говорю, «когда это было?» Дав-
но, документы о попытке дискредитации РЫКОВА находятся в моих руках,
вы имейте это в виду». Когда я спросил ЯГОДУ — в чем же дело, он расска-
ДОКУМЕНТЫ
35
зал, как в 1920 г. в Харькове, во время приезда РЫКОВА с группой работни-
ков, в том особняке, где он проживал, мною был произведен обыск. Тут же
ЯГОДА мне сказал: «Вы имейте в виду, РЫКОВ возьмет свое». И добавил:
«Постарайт есь в политических делах полностью ориентироваться на меня и
почаще советоваться, в частности с ПОГРЕБИНСКИМ. А по политической
работе в дивизии вы советуйтесь с МИРОНОВЫМ; он человек политически
грамотный и укажет , как вести это дело».
В том же 1929 году в Москву приехал ЕВДОКИМОВ в связи с нам еча емым
переводом его в качестве начальника СОУ ОПТУ. Я был у него в номере гос-
тиницы «Селект». Вн ачале ЕВДОКИМОВ расспрашивал меня , как идут дела
в Москве , потом сообщил , что он переводится в Москву и что ЦК предлагает
ему наладить оперативную работу ОГПУ.
В этой же беседе я подел ился с ЕВДОКИМОВЫМ и сообщил , что попал
в правые на практике.
В это время уже имели место осложнения в деревне в связи с коллективи-
зацией сельского хозяйства. Я спросил ЕВДОКИМОВА — как у вас на Се-
верном Кавказе идут дела? Он говорит: «Дела сложны , колхозы в казачьих и
национальных районах прививаются туго , сопротивление идет большое», и
он выразил ся так: «Черт его знает, выйдет ли из этого дела что-нибудь?»
За время нахождения ЕВДОКИМОВА в Мо скве, а потом уже по сле его
переезда в Мо скву у меня с ним было не сколько в стреч. В проце ссе этих в стреч
ЕВДОКИМОВ говорил, что ЦК допускает много безобразий в деревне и «черт
его знает, к чему все это приведет».
В 1930 году, после решительного наступления партии и правительства на
кулачество , в результате допущенных на местах перегибов начали сь во сста-
ния, и о собо сложные формы эти восстания приняли в национальных облас-
тях Северного Кавказа, в частности в Дагестане. Меня вызвали в Коллегию
ОГПУ и направили в Даге стан. Поговорить с ЕВДОКИМОВЫМ перед отъ-
ездом мне не удало сь.
Следующая в стреча с ЕВДОКИМОВЫМ у меня со стояла сь уже во время
приезда в Закавказье в 1930 году, когда он объезжал районы, в которых про-
водились операции по борьбе с повстанчеством.
После официальных разговоров я имел с ЕВДОКИМОВЫМ интимную
беседу, во время которой он мне говорил, что вооруженным путем, как ду-
мает ЦК, колхозов не создашь. Вот, говорит он, в Даге стане на селение говорит,
что колхозам капут, и это не только в национальных обла стях, что об становка
очень сложна и в центральной Ро ссии. Может так получить ся, говорил ЕВ-
ДОКИМОВ, что кулака-то мы разорим и физиче ски уничтожим, а о сложнений
у на с в стране может быть много и хозяй ства в деревне партия не созда ст.
На этом разговор с ним и кончился. Пробыв несколько дней, ЕВДОКИ-
МОВ уехал.
Последующая встреча с ЕВДОКИМОВЫМ у меня была в 1930 году перед
отъездом на работу в Азербайджан. Встретились мы в кабинете у ЕВДОКИ-
МОВА. Я спрашивал его ук азаний. Н аряду с опер ативно-служебными ук аз а-
ниями он з аявил мне, что в успех н ачавшейся операции по ликвидации кула-
чества как класса он — ЕВДОКИМОВ, хотя на него и возложено проведение
этой операции по СССР, — не верит. В целесообразность проводимой по
решению Центрального Комитета операции он также не верит, считая, что