На т ретьей неделе своего пребывания в санатории я вступил в интимную
связь с медицинской сестрой, имени которой не помню. В первую ночь все
обошлось благополучно, но в следующее ее дежурство в комнату неожиданно
вошел доктор ЭНГЛЕР, который застал меня в непристойном вид е с м едс ест-
рой и поднял скандал. Он н емедленно вызвал с естру, та с криком выб ежала
из комнаты, а ЭНГЛЕР стал на ломаном русском язык е объясняться со мной.
Он заявил: «Такого скандального случая у нас в санатории ещ е не было,
это вам не дом т ерпимости, вы портите доброе имя нашего санатория. Здесь
имеются ученые всего мира, а вы такие дела делаете. Придется вам выписать-
ся из санатория, а мы доведем до сведения наших властей об этом безобраз-
ном факте. Я не ручаюсь, что эта скандальная исто рия не появится в печати».
Я стал умолять ЭНГЛЕРА не делать этого и предложил ему деньги.
ЭНГЛЕР еще более вспылил и демонст ративно ушел.
На вто рой день я сам подкатился к ЭНГЛЕРУ извиняться за грубость, за
деньги, которые я предложил ему, заявив , что хочу все дело уладить миром.
В тоне , не допускавшем возражений , ЭНГЛЕР предложил мне: «Либо вы
будете впредь сотрудничать с немцами , либо мы вас д искредитируем в печа-
ти. Выбирайте».
Тут же ЭНГЛЕР сказал мне , что прекрасно знает , кто я такой, что делаю
в СССР и какое положение занимаю в партии (я тогда работал зав. промыш-
ленным отделом ЦК ВКП(б) и зам. председателя Комиссии партийного
контроля).
Я был озадачен и понял, что медицинская сестра по заранее обдуманному
плану была подставлена ко мне, и попросил у ЭНГЛЕРА разрешения поду-
мать. Он согласился.
54 ____________________ ЛУБЯНКА. Сталин и НКВД — НКГБ — ГУКР «СМЕРШ». 1939 — март 1946
Так как с р еш ени ем этого вопроса я н е торопился , на второй или третий
день ЭНГЛЕР сам подошел ко мне и спросил: «Ну как , вы надумали, что
решаете делать?» Я опять пыт ался его упросить уладить добром, без всяких
скандальных историй. Он наотрез отказ ался. ЭНГЛЕР прямо з аявил , что се-
годня же доложит об этой истории президенту полиции , а завтра о моем
безобразном поведении появится сообщение в австрийской печати . «Учтите , —
продолжал ЭНГЛЕР , — что помимо разврата в санатории вы еще зан имались
подкупом наших служащих».
Я решил согласиться на предложение ЭНГЛЕРА
ВОПРОС: Излагаемые обстоятельства вашей вербовки немецкой развед-
кой не внушают доверия.
Непонятно и странно то, что вы пошли на вербовку, лишь опасаясь огласки
в иностранной печати факта вашей интимной связи с какой-то женщиной.
Говорите прямо, на чем вас подцепила немецкая разведка?
ОТВЕТ: К этому врем ени я только был выдвинут на большую политич е-
скую работу, огласка ж е этого инцидента дискредитировала бы меня в СССР
и, возможно, привела бы к разоблачению моего бытового разложения. Кроме
того, до этого, как известно следствию , я уже был связан с польской развед-
кой, так что терять мне было нечего.
ВОПРОС: И вы связали себя обязательством работать еще на немцев?
ОТВЕТ: Пришлось. ЭНГЛЕР потребовал от меня краткого письменного
обязательства о сот рудничестве с немецкой разведкой, что я и сделал .
ВОПРОС: То есть вы дали письменное обязательство?
ОТВЕТ: Да.
ВОПРОС: Дали ли вам кличку?
ОТВЕТ: Нет.
ВОПРОС: Что же дальше?
ОТВЕТ: После оформления вербовки я попросил ЭНГЛЕРА осведомить
меня, с кем и как я буду связан. ЭНГЛЕР ответил, что он сам является со-
трудником военной разведки Германии.
Связь со мной, с его слов, он будет поддерживать лично.
ВОПРОС: Неясно, каким образом ЭНГЛЕР мог поддерживать с вами
связь, если он проживал в Вене, а вы в Москве?
ОТВЕТ: Дело в том, что ЭНГЛЕР предполагал пе реехать на работу в Моск-
ву, воспользовавшись тем, что Лечсануп равление К ремля еще в 1932—33 гг.
поставило вопрос об организации в СССР специального санатория по типу
Норденовского.
В качестве главного врача этого санатория предполагалось пригласить ко-