— Вы ведете себя как ребенок. Почему вам, как другим, не признать свою неправоту? В этом случае вы отделаетесь предупреждением.
Коллега не внял мудрому совету и получил-таки выговор. В пастернаковские годы такие события в партийной среде уже воспринимались с довольно циничным холодком, даже юмором, а тогда Бармин переживал.
Террор
Шли исторические 37-й и 38-й годы. Это была двухлетняя Варфоломеевская ночь, массовое избиение.
Шпионы — диверсанты и вредители — бдительность. Мощный пропагандистский аппарат дурманил людей ядом взаимной подозрительности и человеконенавистничества. Статьи и рассказы в газетах. Спектакли. Поток кинофильмов со шпионами и нарушителями границ. «Граница на замке!» Это последнее и получило затем название железного занавеса.
Вдруг по шкоде, где я учился, пронесся слух: на пионерских галстуках, если посмотреть их на свет, видна фашистская свастика. Вредительство! Торопливо срываем с себя галстуки, исследуем. Пятна — имеются, свастики не видно. На металлическом зажиме для галстука изображен костер в виде трех языков пламени. Оказывается, вредители таким образом хотели нарисовать бородку Троцкого.
Вредительство, вредительство, вредительство… Удобная ширма для плохой организации производства, недостаточной квалификации, отсутствия интереса и желания работать хорошо.
Если преодолеть отвращение, то атмосферу того времени можно ощутить, полистав брошюру (тираж — 950 тыс. экз.) ведущего следователя по особо важным делам Зэковского46.
«Бдительность — это искусство», — провозглашает автор. Итак, некая вредительница «сознательно путала все рецепты, составляла такие рецепты с советским каучуком (так в тексте. — В.Ж.), которые давали огромное количество брака, а потом вредители всюду доказывали, что на советском каучуке работать невозможно».
«Вредители… брали грязную, нефильтрованную воду из канала, чтобы быстрее разрушить котельное хозяйство завода». Вредители «зажимали рабочую инициативу. До 40 тыс. рабочих рационализаторских предложений задержала эта банда шпионов и вредителей. Здесь они действовали особенно нагло: затевали бесконечную волокиту…»
«После ареста вредители рассказывали, что хотели сорвать массовое производство военного заказа путем усложнения технологического процесса. Они давали несуразно много деталей, чтобы потребовалось много нового инструмента, новых станков…»
А вот эпизод из плохого детектива. Руководитель троцкистской организации в Краматорске, чтобы убить одного из своих сообщников, «на полном ходу, на повороте… пустил автомобиль на телеграфный столб, а сам выпрыгнул».
Достаточно цитат. Как сказал один ученый по другому поводу, это было бы пределом глупости, если бы глупость имела предел. Впрочем, глупость — если принимать во внимание обстоятельства времени и места — понятие неоднозначное. «На всем протяжении лета — осени 1937 года центральные и местные газеты печатали отрывки» из цитированного опуса. «В октябре 1937 года Партиздат при ЦК ВКП(б) издал миллионным тиражом его (Заковского) брошюру под грозным названием «Шпионов, диверсантов и вредителей уничтожим до конца».38 По этому же шедевру публицистики проводил занятия с группой из тридцати молодых следователей «ежовского набора» их старший товарищ Реденс39.
Кого, по каким признакам забирали в те годы? Коммунистов, желательно с большим партстажем, с прошлым участием в каких-нибудь «уклонах»; руководителей всех рангов, от наркома до начальника цеха, командиров Красной Армии; работников, побывавших за границей, иностранных эмигрантов. По священнослужителям основной удар, видимо, был нанесен ранее.
Естественно, что для любой легенды на шпионскую тему нужны иностранцы и иноплеменники. Поэтому в те годы прекратили свое существование отличные китайские прачечные. Как же, ведь в них поголовно работали японские шпионы. Исчезла с прилавков зубная паста «Хлоро-донт», поскольку «…под вывеской, казалось бы, самого невинного учреждения (немецкой концессии. — В.Ж.) действовала большая серьезная агентура иностранной разведки». (Из ранее цитированной брошюры.)
В столице и больших городах выбор лиц из указанных категорий был достаточно богат. Каждую ночь, особенно летом, москвичи прислушивались к шуму въезжавших во двор, тормозивших у подъездов автомобилей. Кто на этот раз?