Первая жертва
В середине февраля 1995 года мне позвонили от Березовского и попросили приехать в «ЛогоВАЗ». Борис Абрамович говорит: «Александр, я бы хотел, чтобы вы послушали эту запись». Это был сорокаминутный разговор Березовского с Кожановым, заместителем начальника уголовного розыска Москворецкого РУВД. (Он работал по делу взрыва у «ЛогоВАЗа», который произошел на их административной территории.) В разговоре участвовал некий уголовный авторитет Николай Плеханов, по кличке Кот.
Кот говорил следующее: «Я один из тех, кто организовал взрыв. И мне известно, от кого пошел заказ. Я готов назвать заказчика. Вы согласны за это заплатить?».
Березовский говорит: «Согласен. Кто заказчик?»
Кот: «Вас заказал Зибарев».
Зибарев был одним из руководителей «АвтоВАЗа». В то время фирма Березовского стала основным дилером «Жигулей» и составила конкуренцию криминальным структурам, «державшим» «АвтоВАЗ».
Березовский: «Мне нужны доказательства».
Кот: «Я могу записать разговор с Зибаревым. Это будет вам стоить полмиллиона долларов».
Потом он вышел из кабинета, и Березовский спросил Кожанова: «Что вы можете сказать в связи с этим как сотрудник милиции? При вас человек рассказывает, что он организатор,взрыва, а вы ищете преступника». — «Я считаю, он говорит правду Мы все проверили. Он реальный, люди реальные», — спокойно отвечает Кожанов. Березовский: «Ну, что мне делать?» — «Я думаю, надо ему деньги заплатить, Борис Абрамович». Короче, Кожанов, вместо того чтобы арестовать этого уголовника, посоветовал ему заплатить.
— Ну и что вы собираетесь делать, Борис Абрамович? — спросил я.
— Я хочу им заплатить, — отвечает. — Мне нужны доказательства.
Я говорю: «Если вы действительно решили платить, то передачу денег необходимо задокументировать. Лучше всего на видео. Я обязан доложить начальству. А вам советую написать заявление».
На следующий день Березовский передал Коту аванс в сто тысяч, а я сидел в соседней комнате и видел их разговор по технике. Кот говорит:
— Есть еще один заказ на вас или кого-то из вашего окружения. Это связано с телевидением.
— Откуда вы знаете?
— Один омский авторитет передал. Он связан с Носовцом в Кремле, и разговор шел о контроле над телевидением.
Я сказал Березовскому: «Вы заявление писать будете? Потому что сотрудники милиции, которые привели к вам Кота, фактически совершили преступление. Если не напишете, я с вами больше общаться не буду».
Он ответил: «Хорошо. Я подумаю».
— А твое руководство было в курсе?
— Конечно. Я с санкции руководства поехал на эту встречу. И, вернувшись, написал справку о том, что слышал. Вечером позвонил Березовскому, спрашиваю, что он решил. Он отвечает: «Я напишу». Написал заявление следователю ФСК полковнику Павленку и передал все кассеты. Я взял материал в оперативную разработку.
Через два дня был убит Листьев. Когда все забегали, шум пошел, крик — меня вызвал к себе первый замдиректора ФСК Сафонов, я включил эта записи, он их посмотрел.
Собрали совещание руководства ФСК. Присутствовали Катышев — начальник Следственного управления Генеральной прокуратуры, Ковалев — замдиректора ФСК (он его и проводил), начальник Московского управления Трофимов и я. И тут Катышев стал настаивать на том, что надо разрабатывать Березовского как одного из заказчиков этого убийства.
— На каких основаниях?
— Он не говорил, на каких. Просто «есть основания». Тогда Трофимов заявил, что у его сотрудника имеются интересные материалы, и представил меня. Я начал все рассказывать. А Катышев вдруг заявляет, что не видит состава преступления в действиях сотрудника милиции Кожанова. Я опешил. Мне было очевидно, что надо арестовать Кота, задержать Кожанова — ведь это единственная зацепка в деле Листьева. Они знали, говорю, что будет убийство, и оно совершено! И мы это задокументировали. А Катышев опять:
«Молчите, товарищ майор!»
Я попросил не обрывать меня на полуслове.
Трофимов поддержал меня: «Правда, а почему вы с ним так разговариваете? Оперативник работал, это его труд. Чего . вы ему рот затыкаете?»
Вдруг мне поступает сообщение на пейджер. Я сказал Трофимову: «Березовский меня зачем-то ищет». Он говорит:
«Иди позвони». Я вышел из кабинета, позвонил.
— Александр, — сказал он, — лица, на которых я вам написал заявление, приехали и арестовывают меня.
Я — обратно в кабинет Ковалева, доложил Трофимову Трофимов — надо отдать ему должное — сразу понял, что на Березовского происходит высокопрофессиональный наезд. Он приказал: «Поезжай туда и возьми его под охрану». И тут же при мне сообщил все Ковалеву. Тот поддержал: «Под охрану его берите».
С совещания меня отпустили, и я выехал в клуб. Там было восемь сотрудников РУОПа с автоматами. Они настаивали, чтобы Березовский поехал с ними на допрос.
— А милиция знала, что он написал заявление на Кожанова?
— Нет таких данных, что знала. Милиция приехала его арестовывать по делу Листьева.
В этот день шли поминки по Владу. Он жил на Новокузнецкой, рядом с клубом. И тут перед клубом появилась камера НТВ. Видимо, ждали, когда Березовского в наручниках выведут как подозреваемого в убийстве. Собралась толпа.
Я позвонил и доложил Трофимову:
— Анатолий Васильевич, это провокация, а не следственное действие. Стоит камера НТВ, восемь автоматчиков поведут Березовского… Можно было со двора заехать, а они машины демонстративно поставили на улице.
— Вы что, хотите провокаций? — спросил я сотрудников РУОПа.
— Нет, мы хотим допросить Березовского.
— Видите, — говорю, — толпа на улице. Вы сейчас поведете его в наручниках, провокатор какой-нибудь скажет: «Вот убийца», и снесут весь дом. Начнется драка, искалеченные будут. Зачем вам это? Хотите его допросить? Ради Бога. Загоните машину во двор, мы возьмем Березовского под охрану и отвезем на допрос. Если следователь найдет основание, пусть арестует. А если отпустит, мы его привезем сюда. Хотите делать обыск — пожалуйста, вам никто не мешает. А вообще, лучше бы следователь прибыл сюда и провел допрос на месте.
Он говорит: «Ладно». Начал звонить начальству А я — Трофимову Он мне: «Ни в коем случае Березовского в наручниках не дать вывести. Они что, хотят беспорядки устроить в Москве? Я сейчас пришлю людей».
Прислал человек двадцать с автоматами из Московского управления. Приехал следователь, допросил Березовского в «ЛогоВАЗе», и вопрос был решен.
Сейчас Коржаков обвиняет меня в своей книге, что я чуть ли не подрабатывал в охране олигарха. Хотя прекрасно знает, кто и зачем меня послал. Ведь материалы о том, как Кот и Кожанов вымогали у Березовского деньги и как он дал им сто тысяч долларов, видели Барсуков, Коржаков и генерал Рогозин (первый заместитель Коржакова). Более того, мы с Рогозиным вместе возили эти записи министру внутренних дел Ерину.
— Ну и что было дальше?
— Ничего. В дальнейшем это дело было смято, замотано, прекращено. Заявление Березовского передали в прокуратуру и приобщили к расследованию по Листьеву Поручили следователю Индюкову, который занимался взрывом на Пятигорском вокзале, и он же вел дело Тамары Рохлиной. У Кожанова и еще одного сотрудника милиции при обыске нашли деньги из этой пачки.
— А ты этим не занимался?
— Нами был задержан Плеханов (Кот). Он рассказал, что это было просто мошенничество, что его подбили сотрудники милиции, которые решили получить полмиллиона долларов. У Плеханова было изъято пятнадцать тысяч долларов из той пачки. Ни один из сотрудников милиции не был привлечен к уголовной ответственности, напротив, все пошли на повышение. Кожанов потом получил полковника… Информацию по линии омский авторитет — Носовец — Кремль нам разрабатывать запретили. Ее забрал Коржаков.
Березовский в 1999 году осенью написал еще одно заявление Путину о том, что денег ему никто не вернул, сотрудников милиции к уголовной ответственности не привлекли и, наоборот, сейчас выгоняют из органов тех людей, которые в то время работали по этой информации. Путин не ответил.