— А где Софи? — поинтересовалась Андреа, стараясь как можно непринужденнее отобрать у него свою руку.
— Она готовит на кухне нечто «фондан».[4] Пойдемте, помогу вам раздеться.
Андреа подала ему шерстяной жакет и шаль.
— Мы будем пить коктейли в одной из самых старинных комнат. Там уютнее, чем в гостиной.
Андреа с любопытством огляделась. В передней было относительно темно и только над телефонным столиком мерцала маленькая лампа, слабого света которой явно не хватало, чтобы разогнать темноту.
— Тут у нас гостиная, — сказал Хосе, показывая направо, — вы ее посмотрите после ужина. Это очень красивая комната, и мы используем ее лишь в исключительных случаях.
— Замечательно, — отреагировала Андреа, не без удовольствия вспомнив об обещанных коктейлях.
— А теперь пройдите, пожалуйста, туда. — И Хосе сделал выразительный жест в сторону второй двери, ведущей из прихожей, — тут наша столовая.
Они вошли в овальную комнату с невысокими потолками. Ее пропорции несколько нарушались стоящей повсюду тяжелой испанской мебелью.
— Какие же тут низкие потолки! — воскликнула Андреа.
— Это из-за башни. — Хосе указал на винтовую лестницу в углу, которую практически нельзя было различить.
— Вы хотите сказать, что башенная комната действительно существует?
Андреа уже поняла, что ожидаемая скука вечернего общения с хозяевами дома будет с лихвой компенсирована знакомством со старым домом и книгами.
— Ну конечно. То, что вы тут видите, только часть дома. Первые проповедники выстроили круглую башню для своей защиты. Здесь внизу они работали и питались, ну а на ночь карабкались наверх по лестнице, чтобы поспать. В те времена тут была только одна приставная лестница, которую для безопасности затаскивали наверх. Потом верхнее помещение практически никогда не использовалось. И только Гордоны построили маленькую лестницу. Мы же с Софи сделали из двух маленьких одно большое окно, из которого открывается великолепный обзор до самого леса на той стороне. Вид поистине замечательный.
— А нельзя ли подняться? Я бы охотно взглянула на это, — напросилась Андреа.
— Ах, так вы уже тут, Андреа?.. — Софи вошла настолько тихо, что Андреа непроизвольно вздрогнула от неожиданности. Хозяйка внесла поднос с аперитивами и всевозможным печеньем.
— Как же я рада, что вы наконец навестили нас! — Софи протянула поднос Хосе. — Не можешь ли ты взять это, дорогой? И если ты приготовишь напитки, я пока могла бы показать Андреа оставшуюся часть дома.
— Хосе говорит, что гостиная припасена у вас на десерт, — заметила Андреа.
Софи улыбнулась. Улыбка у нее действительно была восхитительной. Она разглаживала ее достаточно непривлекательное лицо и как бы оживляла его.
— Да, гостиная у нас — фирменное блюдо Хосе. Он всегда приберегает ее под занавес, поскольку все без исключения находят ее просто бесподобной… А пока я хотела бы показать вам спальни, подвал и кухню.
В узком сумрачном подвале Софи внезапно заметила:
— Я понимаю, вы чувствуете себя неспокойно из-за Джастина. Но посмотрите сами — вот его комната.
Андреа с удовольствием обошлась без этой части экскурсии, но ничего уже нельзя было поделать. В результате она только кивнула и пошла за Софи.
Они оказались в маленьком вестибюле, представлявшем собою прихожую гостевой комнаты. Ступенькой ниже располагался подвал, убогое маленькое помещение.
— Здесь пишет Хосе, — пояснила Софи, — и когда он работает, то просит не беспокоить его. Ничто не должно его отвлекать. Именно поэтому все здесь и выглядит как в какой-нибудь монашеской келье.
Даже крошечный камин казался непропорционально большим для этого маленького помещения, в котором только и были что письменный столик со старинной пишущей машинкой, стул с плоской спинкой и небольшой рабочий стол, на котором лежали книги. Однако стены были покрыты великолепной светло-зеленой обивкой и вместе со снежно-белыми портьерами создавали что-то вроде веселой ноты в этой неприветливой обстановке. Но несмотря на все, это была рабочая комната, в которой не задерживаются дольше, чем это действительно необходимо.
— Раньше тут также была спальня, — продолжила свои объяснения Софи, а там, где спит Джастин, был рабочий кабинет. Но для Хосе он оказался слишком велик, потому мы их и поменяли.
Они вернулись назад в темный коридор, который расширялся на другом своем конце. Там была спальня Альваресов, также обставленная по-монашески скромно двумя поставленными под прямым углом одна к другой софами и двумя простыми шкафами.
Брошенный в комнату Джастина взгляд убедил Андреа в том, что он спит глубоко и крепко.
— Но ведь еще нет и семи часов, — удивилась Андреа, — почему он спит так рано?
— Он немного простудился и пару дней спал не очень хорошо. Я сказала ему, чтобы сегодня он пораньше отправлялся в постель. Джастин всегда охотно идет спать, если неважно себя чувствует. Предварительно он принял аспирин и выпил микстуру от кашля. В результате он проспит до завтрашнего утра.
Комната была обычной детской с вышивками зверят, с игрушками, железной дорогой и детскими книгами. На ковре была выткана сценка с ярко-красными клоунами.
— Как для маленького ребенка, — отметила Андреа.
— Ну да, конечно, — улыбнулась ей Софи, — ведь он так и остался в своем умственном развитии ребенком. Джастин охотно проводит тут время. Здесь ему уютно, и он чувствует себя уверенно. Желание побывать в большом доме у него появляется крайне редко.
Андреа втайне устыдилась, что позволила себе посмеяться над цветистостью речи хозяина дома. Эта семейная пара отличалась такой добросердечностью! Да и несколько утрированное дружелюбие хозяйки наверняка было не более чем следствием замкнутого образа жизни. Они испытывали интеллектуальный голод и нуждались в общении.
— Я очень рада, что пришла к вам, — сказала Андреа, стремясь как-то скрасить свое прежнее упрямство. — Дом так уютен. И у вас тут такие красивые вещи!
Они вошли в кухню, оказавшуюся большой для того, чтобы наряду с прочей меблировкой установить еще и небольшой столик для завтраков.
— Ну, а мне очень приятно, что вам у нас нравится. Я уверена, что башенная комната вам тоже очень понравится. У нас там солярий… Вся мебель старинная. Некоторые предметы обстановки сохранились от прежних владельцев. Другие купил мистер Гордон.
— Знаете, а я могла бы тут заблудиться, — призналась Андреа.
— Понимаю. У нас тут слишком много дверей. В первый день по приезде я чувствовала себя так же.
Хосе уже сидел на длинной и низкой кушетке, обтянутой ситцем, когда они поднялись вверх по узкой винтовой лестнице. В башенной комнате было много удобных кресел и журнальных столиков. Кругом можно было видеть книги и различные растения. Комната создавала впечатление уюта и радости. Вместе с тем она казалась слишком забитой всякой всячиной и абсолютно не была похожа на гостиную внизу.
— О-о! Да тут же очаровательно! — восхищенно воскликнула Андреа. Если бы это был мой дом, я бы проводила большую часть времени только тут.
— Я почти всегда нахожусь здесь, наверху, — сказала Софи. — Играю на скрипке, читаю, составляю свои меню и так далее. А по вечерам сюда поднимается из своей монашеской кельи Хосе.
Она бросила на мужа преисполненный любви взгляд, и Андреа вновь почувствовала угрызения совести оттого, что так превратно судила об обоих.
Ужин был очень сытным. За прозрачным мясным бульоном следовало телячье филе, тающее на языке, гарниром к которому был пикантный салат из свежих овощей. Хрустящий французский хлеб, который, как скромно упомянула Софи, пекла она сама. Подавалось прохладное сухое вино, а после овощей и сыра они продолжали сидеть за испанским вином.
Андреа чувствовала себя уютно, будучи сытой и довольной. Этот визит, который она так долго отодвигала, неожиданно превратился в удивительно приятный вечер с друзьями. Супруги охотно и много говорили о музыке, книгах, текущих событиях и о последних выборах в Европе. Нет, они совсем не скучные люди. Альваресы длительное время жили в Нью-Йорке и оказались знакомы с некоторыми людьми, с которыми была дружна и Андреа.