Андреа дрожала. Она чувствовала себя как в гостиной Альваресов. Только голоса звучали теперь существенно громче и в их звучании было что-то угрожающее.
Она замерла в своей кровати, не в силах ни кричать, ни пошевелиться. При этом она отдавала себе отчет в том, что это не галлюцинации.
«Нужно закрыть окно», — думала она, но не могла заставить себя подняться.
Закрыв глаза, она начала молиться, вспоминая детские молитвы, которые именно теперь почему-то приходили ей на память. Когда она была маленькой, ей кто-то сказал, что молитва может защитить от нечистой силы.
Наконец чертовщина закончилась. Портьеры вновь спокойно висели, как им полагается, и голоса смолкли.
Андреа села в постели. Ее ночная рубашка прилипла к телу.
«Нужно зажечь свет, — приказала она себе, — затем встать и переодеться». Она стала концентрировать внимание на мелочах, поскольку это ее несколько успокаивало.
И тут в углу рядом с дверью появилась фигура — укутанная в черное и с капюшоном на голове. Она увеличивалась в размерах, медленно и грациозно скользя по направлению к ней.
Андреа закрыла глаза и закричала. Она еще продолжала кричать, когда в комнату ворвались Гордоны. Она продолжала кричать и тогда, когда Дэвид с силой отвел ее ладони от глаз, которые она закрывала.
— О мисс! — услышала она голос Вельмы, — вам наверняка приснились какие-то ужасы.
И только тут она перестала кричать. Она закрыла глаза и тут же прикрыла их рукою от яркого света.
— Нет-нет, это не то, что вы думаете. Это был не сон, не ночной кошмар, — заикаясь, произнесла она. — Кто-то был в моей комнате. Он был одет в накидку, плащ или что-то в этом духе. Я сама видела его.
В этот момент закричала Фелиция, и миссис Гордон бросилась через ванную в ее комнату.
— Но здесь же никого нет, — констатировал мистер Гордон, — нет никого чужого.
— И все-таки я видела это не во сне, — уверенно заявила Андреа. — И на сей раз это были не скрипучие половицы. Повторяю — кто-то был в моей комнате. Это был не сон.
Она начинала сердиться. На сей раз она не позволит усыплять себя уговорами и беседами о том, что необходимо привыкнуть к незнакомым шумам нового дома. «Нет, — пообещала она себе, — я не позволю обращаться с собою как с маленьким ребенком».
Она посмотрела на Дэвида и повторила:
— Здесь действительно кто-то был. Его темные глаза блестели.
— Хорошо. Посмотрим позже. Папа, ты идешь? — поторопил он. — Вельма, останься с мисс Вэйд.
Когда они вышли из комнаты, Андреа откинула одеяло и поднялась. Вельма начала протестовать.
— Но я же не больна, — успокоила ее Андреа, — только напугана.
Она открыла дверь своего платяного шкафа и зажгла внутреннее освещение. Помимо одежды там ничего не было. Андреа извлекла теплый халат, выключила свет и снова закрыла дверь. Только теперь она заметила, что Вельма как-то странно разглядывает ее.
Что такое? — спросила Андреа. Ведьма выглядела несколько смущенной.
— Да ничего, мисс. Правда ничего.
— Тогда почему вы так смотрите на меня? — Она говорила резко, почти сердито.
Бельма молчала. Чтобы не обидеть девушку, Андреа заставила себя глубоко вздохнуть и повторила уже более дружески:
— Так что же случилось, Вельма?
— Только не говорите об этом никому, — попросила та.
— Хорошо, никому не скажу, — пообещала Андреа.
— Я о вашем сне, мисс. Ну, о том, будто кто-то находится в комнате, будто кто-то в… балахоне стоит в углу… Знаете, мисс, как раз этот кошмар каждый раз снится Фелиции.
— Но это был не сон, — быстро возразила уверенным тоном Андреа. — А Гордонам известно, какие кошмары мучают Фелицию?
— Она однажды рассказывала им об этом, однако бабушка с дедушкой объяснили ей, что это могли быть только недобрые сны. И больше она ни разу не говорила с ними на эту тему.
— А откуда это известно вам?
— Ну, мисс, мы с ней добрые друзья. Она все рассказывает мне. Поэтому-то я и поняла, что вы видели тот же сон, что и она.
— Послушайте, Вельма, — немного помолчав, проговорила Андреа, — вы же понимаете, что два разных человека не могут увидеть один и тот же сон? Это было бы невероятным совпадением. Если бы я знала, что… если бы мне Фелиция прежде рассказывала свой сон, тогда в это еще можно было бы поверить. Но так, независимо одна от другой?! Я ведь не знала, что за сны видит Фелиция. И именно поэтому, Вельма, это наверняка не сновидения. Кто-то бродит ночами по дому. Кто-то заходит в комнату Фелиции и кто-то заглядывал в мою комнату.
Вельма задумчиво нахмурила брови.
— Но мы же никого не находим. Никогда. Когда потом мистер Гордон или мистер Дэвид или мистер Коллинз устраивают проверки, то все двери оказываются запертыми на ключ и засов и все окна закрыты самым надежным образом.
— А для чего вы устраиваете эти проверки? Фелиция рассказывала свои сны ведь только вам? Зачем же Коллинзам или кому бы то ни было еще искать в доме посторонних? С какой стати? — настойчиво спрашивала Андреа.
— О-о, мисс! Пожалуйста, не говорите никому о том, что я вам рассказала! — снова попросила Вельма, готовая разразиться слезами.
— Я никому ничего не расскажу, если вы поделитесь со мною тем, что вам известно, — вновь пообещала Андреа.
— Ах, мисс Вэйд! Мисс Клосон, первая учительница Фелиции, тоже видела кого-то. Именно поэтому она и не захотела оставаться в этом доме. Она заявила тогда, что лучше отправиться в Сибирь, чем оставаться здесь. Да и другая преподавательница, некая мисс Пуч, зациклилась на этом. Когда она впервые поняла, что тут «пошаливает», то тотчас же собрала свои вещи и на следующее утро укатила.
— Так сколько же было у Фелиции учительниц? — захотела знать Андреа.
Было ясно, что миссис Гордон и миссис Бар-лет перечислили ей далеко не всех.
— Ну, все началось с мисс Клосон. Она оставалась тут около полугода. Затем приехала мисс Бегли, но она через три месяца вышла замуж. После нее была мисс О'Флин. Этой жизнь на ферме показалась слишком уж однообразной и скучной. Она с трудом дождалась прибытия мисс Пуч, которая пробыла тут пару месяцев. Как я уже говорила, она уезжала очень напуганной. Мисс Вернер, появившаяся после нее, просто сбежала. Но я полагаю, что она ничего такого не видела. Просто собралась выходить замуж… Так сколько же я насчитала?
Андреа между тем закрыла дверь в ванную комнату, чтобы никто не мог их подслушать.
Итак, было пять учительниц, и по крайней мере две из них уехали потому, что боялись.
— А за кого вышла замуж мисс Вернер? — поинтересовалась Андреа.
— Этого она никогда не говорила. Никто даже и не подозревал, что она собирается выходить замуж. Время от времени она выезжала в город с мистером Трэвисом. Потом вроде бы влюбилась в мистера Дэвида.
«Ага, — подумалось Андреа, — я, кажется, иду по проторенному пути».
— И все-таки мне кажется, что я знаю, за кого она вышла, — продолжала Вельма, — я никому не говорила об этом, потому что мне совсем не хочется, чтобы меня принимали за какую-нибудь сплетницу, сующую свой нос в чужие дела. Временами мне попадались на глаза ее письма, которые она собиралась отсылать. Особенно часто она писала некоему мистеру Эльмеру Причарду. А его письмо к ней я видела один-единственный раз. Оно лежало под письменным прибором, когда я вытирала со стола пыль.
Эльмер Причард. Тот человек, который собирался купить эту ферму. Но при чем тут мисс Вернер? Откуда они знали друг друга? И есть ли тут какая-нибудь связь с теперешними происшествиями на ферме? Нет, невозможно. Ведь мисс Вернер уже несколько месяцев как уехала. Если бы она оставалась тут где-нибудь поблизости, ее бы наверняка кто-нибудь да заметил.
— А вы видели подпись на письме? — спросила Андреа.
— Ну конечно же нет. Как вы себе это представляете? Я не читаю чужие письма.
— Я этого и не думала, — отступила Андреа, — но иногда что-то само собой бросается в глаза и остается в памяти.