Андреа так и подмывало рассказать Бену о том, что Фелиция не имеет никаких физических недостатков.
— Ну, а кроме всего прочего, спрашивая тебя о том, чего ты хочешь, я имел в виду совсем не твое пребывание на ферме, — продолжал он. — Я, конечно, не собираюсь тебя торопить, но ты же знаешь, как я к тебе отношусь, Андреа…
«Нет, я не могу выйти за него замуж, — подумалось ей, — по крайней мере до тех пор, пока у меня сохраняются эти чувства к Дэвиду. Я не могу жить с Беном в Индиэн Гэн и постоянно быть на грани того, чтобы сбежать к Дэвиду. Но и Бена я не могу вечно водить за нос. С другой стороны, не могу же я объяснить ему все по телефону».
— Давай оставим этот разговор до моего возвращения, — предложила она. — В субботу я буду на ферме.
— Я не могу дождаться этого дня! — слишком экзальтированно воскликнул он.
Конечно, он будет разочарован ее решением, но сердце она ему наверняка не разобьет, подумалось ей.
— Я буду рада вновь видеть тебя, — стараясь придать голосу сердечность, сказала она. — До скорого, дорогой.
Бену наверняка никогда не стать ее «дорогим». Не стать до тех пор, пока голос Дэвида, его глаза и его прикосновения заполняют для нее весь мир.
В день отъезда Фелиция встала очень рано. Она танцевала и скакала вокруг. Ее невозможно было утихомирить — так радовало девочку предстоящее возвращение на ферму. Сама непосредственность, она спросила Андреа:
— Скажите, мисс Вэйд, а вы любите дядю Дэвида?
— Ну, конечно, — заверила ее Андреа, — ты же знаешь, что я люблю всю вашу семью.
— Естественно. А мы любим вас. И очень сильно. И я тоже. И дядя Дэвид.
— Я знаю, — сказала Андреа, глядя на дорогу, по которой вскоре должен был подъехать Коллинз.
Коллинз на сей раз был не так заторможен и официален, как при поездке на озеро. Он поднял Фелицию и усадил ее на заднее сиденье после того, как откланялись Дюмоны. Ни они, ни Дэвид, судя по всему, ни словом не обмолвились о том, что девочка может ходить. Андреа была рада, что Фелиция не скрывала своего нетерпения и поторапливала Коллинза, требуя, чтобы он побыстрее отъезжал. Андреа испытывала то же нетерпение и на душе у нее было неважно. По пути Коллинз рассказывал, демонстрируя необычную словоохотливость, о том, как проходила жизнь на ферме и в ее окрестностях.
— Мистер Дэвид снова дома, — сообщил Коллинз, когда они свернули в ворота, и Фелиция издала радостный вопль.
Андреа казалось, что Коллинз знал о недельном пребывании Дэвида на озере, но его лицо оставалось непроницаемым. Сердце Андреа радостно забилось, когда она заметила припаркованный у дома «бентли». «Придай своему лицу озабоченное выражение!» — приказала она себе.
Когда Коллинз выносил Фелицию из машины, Андреа увидела стоявшего у дверей Дэвида. Их взгляды встретились. Дэвид выглядел таким же равнодушным, как и несколько недель тому назад, как если бы и не было дней, проведенных вместе на озере. Андреа стало зябко.
— Мои сердечные поздравления, — спокойно произнес он, — Бен рассказывал мне о вашей беседе по телефону и о том, что ты решила выйти за него замуж.
— За него? — Я — выйти замуж? — От неожиданности она говорила слишком громко. — Я никогда не говорила ничего подобного, — возмущенно бросила она.
— И все-таки мне хотелось бы знать, что ты сказала ему такое вскоре после моего отъезда, что позволило ему прийти к подобным заключениям.
Конечно, Андреа отдавала себе отчет в том, что во время разговора с Бэном она была более любезной, чем следовало бы. Но ведь ей совсем не хотелось обижать его. И все же она не сказала ничего, что позволило бы ему сделать вывод о ее согласии на брак. Хотя — многочисленные встречи, неприкрытое расположение к нему… Но ведь все это было в прошлом!
Она густо покраснела. Дэвид отвернулся. Не думая об окружающих, она схватила его за рукав.
— Минутку, — попросила она, — ну как ты можешь делать из этого какие-то выводы?
И в тот же миг Андреа поняла, что говорила слишком решительно. Коллинз удивленно повернулся к ним, и даже Гордоны на какое-то мгновение задержались на лестнице. Сара же бросила на Дэвида прямо-таки уничтожающий взгляд.
«Теперь они все поняли», — пронеслось у Андреа в голове.
Дэвид выглядел злым и молчал. Андреа все еще продолжала держать его за рукав.
— А я и не подозревала, что вы настолько близкие друзья, что даже можете ссориться, — покачав головой, заметила Сара.
— Наши сражения имеют историю, — коротко пояснил Дэвид. — Разве ты не знала? Андреа терпеть меня не может.
— Нет, дядя Дэвид, нет. Это совсем не правда, — воскликнула Фелиция. Ты очень ей нравишься. Она сама сказала мне это. Она сказала, что любит тебя так же, как и ты ее.
Это было бы ужасно, не вложи Фелиция в сказанное столько юмора, что в результате как-то сразу исчезло все напряжение. Все рассмеялись и прошли в дом. Дэвид шел последним. Андреа повернулась к нему.
— Мне нужно с тобой поговорить, — прошептала она, — и чем раньше, тем лучше.
— Мне не нужны никакие объяснения, — коротко бросил он.
— Я и не собираюсь извиняться. Я хочу уехать, — сказала Андреа. — И сегодня.
— Но это невозможно! Послушай, давай встретимся после обеда у конюшен. Я кое-что покажу тебе.
— Вы что, все еще продолжаете спорить? — спросила Сара.
Они поспешили в дом. Андреа сразу же отправилась в свою комнату. «Мне нужно уезжать отсюда, — убеждала она себя. — Оставаться здесь будет для меня настоящей мукой». Она скажет сегодня об этом Дэвиду. Ну, а с Фелицией он пусть поступает, как ему заблагорассудится. Ей нужно показать ему, что он для нее ничего не значит. Абсолютно ничего. Ноль. Но на глазах у нее стояли слезы.
Однако через очень короткое время все эти раздумья были забыты, поскольку перед самым обедом миссис Коллинз нашла Вельму, лежащую у основания подвальной лестницы со сломанной шеей.
О чем еще можно было думать после такой трагедии?
Глава 14
Весь столь добротно устроенный мир, спокойный распорядок дня на ферме, простота сельской жизни — все разваливалось у нее на глазах как комок пересохшей глины.
Фелиция была безутешна. Она лежала, прижавшись к бабушке, на уголке софы, непроизвольно подогнув ноги. Мистер Гордон сидел в большом кресле с закрытой по бокам спинкой. Его обычно румяное здоровое лицо на сей раз было серым. Сара вцепилась в руку Джорджа. Теперь молчала даже она. Миссис Гордон поглаживала головку Фелиции и следила взглядом за Дэвидом, который метался по комнате как пантера. Миссис и мистер Коллинз стояли у двери.
Миссис Коллинз плакала и, всхлипывая, все время повторяла:
— Бедная Бельма! Как же это страшно, просто ужасно!
Саре это начинало действовать на нервы.
— Ради Бога, Дэвид, сядь же ты наконец! — не выдержала она, — И вы, миссис Коллинз, прекратите причитать, прошу вас.
Миссис Коллинз зримо сжалась.
— Простите, пожалуйста, — буркнула Сара, заметив это.
В первый раз с тех пор, как Андреа приехала на ферму, гостиная была заперта.
— По всей видимости, она оступилась на ступеньке, — нервно произнесла миссис Гордон; она повторяла это, по крайней мере, в четвертый или в пятый раз, и теперь взмолилась:
— Ну перестань же ты метаться, Дэвид! Андреа слышала, как разговаривали друг с другом люди шерифа, коронер и еще кто-то.
— Не оступалась она ни на какой ступеньке, — решительно возразил Дэвид, — ее толкнули, или поставили что-то на пути, обо что она и споткнулась.
— Дэвид! — простонала его мать. — Но ведь ни один человек не мог пожелать зла Вельме.
— Так-то уж и ни один? — и Дэвид оглядел всех в комнате по очереди.
Сара уселась в своем кресле еще глубже, как если бы хотела спрятаться в нем.
— Ну что? Вы так и хотите оставаться в своем маленьком надежном мирке? Неужели вам недостаточно всех этих несчастных случаев, смертей и непонятных происшествий?