— Знаешь, что, Саш, — лоб воина прорезала глубокая складка. — Когда окажусь в Цитадели, я маякну своему старому товарищу. А тебе скажу одно — сильно не геройствуй.
— До завтра, Мастер Вик, — я пожал воину его широкую ладонь. — Чтобы всё получилось.
— Обязательно получится, — Вик стиснул мою руку, и что-то кольнуло меня в ладонь. — Завтра, после того, как я выйду от менталиста, позови меня из харчевни.
— А если вас будет сопровождать офицер?
— Тогда на занятии, — немного подумав, ответил воин. — Как раз в расписании стоит ближний бой с копьем или посохом.
— Договорились, Мастер Вик.
Было видно, что как бы копейщик ни храбрился, он всё равно побаивается завтрашнего Отката. И я, как никто другой, его понимал.
— На, — Вик всё же разорвал наше рукопожатие, оставляя у меня в руке залитый сургучом квадратный конвертик. — Отдашь мне завтра после Отката.
Воин шагнул назад, одобряюще улыбнулся и, повернувшись, зашагал на север — к воротам, ведущим на заставу.
Я немного постоял на крыльце, глядя ему вслед, после чего выдохнул и потянул дверь своего нового дома на себя.
Внутри оказалось чисто, светло и просторно.
Справа от двери стояла полочка для обуви, возле которой валялись сапоги кадетов-резервистов. Следом шли огромные окна.
Коридора как такового не было, и входящий в дом человек сразу попадал в гостиную.
Круглый стол с висящей над ним люстрой, камин у дальней стены, пара закрытых дверей, лестница, уходящая на второй этаж — на первый взгляд все было хорошо.
Разувшись, я поставил сапоги на полочку для обуви и обулся в тапочки, которые лежали сверху, после чего пошел на разведку.
На первом этаже помимо камина и лестницы наверх, было целых три двери.
Первая вела в уборную, вторая в баню, третья, неожиданно, в небольшую библиотеку.
Разобравшись с первым этажом, я, скрепя сердце шагнул на лестницу.
Честно говоря, пересекаться с дворянами жутко не хотелось. Особенно с Кармадоном Ков’Альдо.
Но делать было нечего — пришлось идти.
Пока шел по лестнице, думал, кого из дворян выбрать.
Ков’Альдо — точно нет.
Не понравилась мне его спесь и совершенно не дворянское поведение. Наверно, из-за таких дутых болванов крестьяне и поднимают восстания.
Уж не знаю, что у него за семья, но Кармадон ведет себя, как гопник-беспредельщик, а не как наследник великого рода.
Далее, Кадин Полеска — огневик. Вроде неплохой парень, но сильно вспыльчивый.
Уж не знаю, каковы причины — родство со стихией Огня или воспитание, но Кадин слишком уж взбалмошный и психует по каждому поводу.
Из-за этого он, кстати, и вылетел из корпуса — каждый минус воспринимал как личное оскорбление и чуть ли не в драку лез к Ашу.
Третий Жито Де Годди — водник.
В общем-то нормальный вариант, вот только… Жито — жадина.
Я помню, как он вел себя на обеденных перерывах и как до последнего зажимал склянку с зельем.
Причем ни сам не воспользовался, ни своим товарищам не дал.
С одной стороны, мне должно быть фиолетово — считать чужие деньги я не собираюсь. С другой — не люблю жадин.
Ну и последний резервист — Никанор Фон Корос — маг Земли.
Этот парень попал под отчисление из-за своей медлительности.
И, честно говоря, сейчас мне было стыдно, что, когда его отчисляли, я и не подумал поделиться с ним своими баллами.
Так или иначе, Никанор фон Корос — лучший кандидат в соседи по комнате.
— Вот только осталась сущая малость, — проворчал я себе под нос, разглядывая коридор и четыре закрытые двери — по две с каждой стороны. — Понять, в какой комнате он живет.
Так ничего и не решив, я шагнул к ближайшей двери и постучал.
— Отвали, Жито, — из-за двери донесся приглушенный голос Ков’Альдо. — Достал со своими тренировками!
Кармадон тут же потерял в моем личном рейтинге несколько очков, а Жито, напротив, поднялся чуть выше.
Оставив Ков’Альдо наслаждаться заслуженным отдыхом, я повернулся к двери напротив, но стучать не стал.
Раз Кармадон в первую очередь подумал про Жито, значит они с ним вроде как друзья. Значит логично предположить, что комнату напротив Ков’Альдо занял Де Годди.
Так себе, конечно, умозаключение, но я, тем не менее, прошел дальше по коридору и постучал в дверь по правой стороне.
Интересно, фон Корос или Полеска?
— Открыто! — прогудел глухой голос Никанора, и я довольно улыбнулся — повезло!
Я аккуратно открыл дверь и зашёл в свою будущую комнату.
На мгновенье на меня накатило дежавю — те же койки, стоящие вдоль стен, и письменный стол у окна.
Единственное отличие — по центру комнаты находился круглый стол, за которым сейчас сидел фон Корос, а дверь слева от входа вела, видимо, в уборную.