Веселая и приветливая кассирша продавала би- леты. У кассы появился Михаил Демьяненко. Ом- шанская, заметив Михаила, вытащила из кармана желтый платочек, вытерла им правый глаз и засу- нула платочек за отворот левого рукава. Это озна- чало: не подходи, опасно! Кочубей насторожился. Кого заметила Маша? Но вот появился Ананичев. На этот раз людей через Днепр Сергей перевозил один. На спине у него ме- шок, из которого торчит пила, за поясом—топор. Настоящий лесоруб! За Сергеем шли четверо муж- чин. Истощенные, с обросшими бородами. Эти лю- ди долгие месяцы не выходили на улицу, жили в по- гребах, скрываясь от фашистского плена. Ананичев начал проталкиваться сквозь толпу к кассе, но Маша снова вытерла желтым платочком правый глаз. Кочубей подошел ближе. У кассы стоял юноша лет двадцати, в засаленной кепке и стареньком пид- жачке. Кочубея точно током ударило. Где он видел этого парня? И вспомнил... Весной оккупанты устро- или в Киеве празднование по случаю 53-летия со дня рождения Гитлера. Во всех православных хра- мах правили службу, гражданскому населению обе- щали выдать по пятьсот граммов пшеничной муки. У памятника Шевченко состоялся парад. Кучка про- давшихся мерзавцев, одетых в красные шаровары и подпоясанных пестрыми кушаками, преподнесли ге- неральному комиссару Киевского округа Магунии — фашисту с лицом палача, портрет именинника. Нет, Кочубей не ошибся: среди «верноподданных» был и этот субчик... До отхода катера осталось пять минут. Раз- дался первый звонок. Что делать? К катеру подошла группа рабочих, видимо, воз- вращавшихся домой на Труханов остров. Кочубей начал подметать, сильно размахивая метлой. Оста- новился около Сергея, шепнул ему: — Устрой возле кассы свалку. Надо оттеснить вон того типа в серой кепке,— и пошел дальше. — Пани, скорее! Катер отходит,— подгоняет Сергей Омшанскую. — Ишь, разболталась, краля! Слышишь, звонят на катере! —раздалось из толпы. 80
— Нахал! Это тебе не при Советах — обижать человека! — вступился за Машу какой-то старичок. — Сударь, а вы не мешайте. Чего торчите у кас- сы? Завтра поговорите,— снова крикнул Сергей, и Кочубей увидел, как агент отскочил в сторону. Кто- то из хлопцев Сергея «нежно» обнял его: — Поедем с нами, серая кепка, лес рубить. По- едешь, а? Парень отмахнулся, выругался и пошел прочь, трусливо озираясь. Тем временем Маша сунула Сер- гею билеты. Раздался третий звонок. Бригада Ана- ничева прыгнула на катер. Кочубей отдал Маше фартук, метлу и подался в гору. 6. Станислава Францевича Вышемирского, экспе- дитора хозяйственной части генерального комисса- риата, где он работал уже более года, знали как человека спокойного, уравновешенного, дисциплини- рованного, преданного немецким властям. Нача- льник хозяйственной части Векманн доверял ему важные дела. Сейчас Вышемирскому поручено го- товиться к приему высокого гостя, возможно, само- го рейхскомиссара Украины гаулейтора Эриха Коха! В частности, он должен помочь оборудовать рези- денцию в тихой Пуще-Водице. Все там должно быть удобно, красиво, уютно. Вышемирский почтительно выслушал распоря- жения начальника, поклонился, ловко выкинул ру- ку вперед, крикнул «Хайль!» и вышел из кабинета. Какой неприятный день! Станислав загрустил. Черт бы побрал этого проклятого Векманна с его высоким гостем. В ближайшие несколько дней у Вышемирского не останется ни одной свободной минуты. Надо мо- таться по разным учреждениям, встречаться с де- сятками людей, подыскивать мебель, выписывать продукты. А у Станислава на эти дни были совсем другие планы. Например, сегодня он пригласил на прогулку 81
фольксдейче Людочку, заведующую складом ко- миссариата, а на завтра у него назначено свидание с женщиной, которую зовут Катюшей. Он ее никогда не видел. Знает лишь, что у нее голубые глаза, что на ней должен быть зеленоватый мужской пиджак, с засученным левым рукавом, а в руке—черная клеенчатая сумка. Эта Катюша будет его ждать в четыре часа дня на бульваре Шевченко, около го- родской управы. В том месте к концу рабочего дня бывает много людей, и устраивать свидание не очень опасно. Он должен передать Катюше бумагу, так как запасы типографии на исходе. Все тяжелей ста- новилось снабжать типографию бумагой,— там еже- дневно выпускают по триста и даже больше листо- вок. Когда Вышемирский с шофером Костей перево- зили бумагу, он брал себе немного, чтобы не очень- то заметно было. Но в последнее время что-то не приходится возить бумагу, и Станислав вспомнил о длинной, как жердь, заведующей складом. Ему ну- жно только два-три раза погулять с Людочкой, и не- сколько пачек бумаги он, несомненно, достанет. Так было и два месяца назад... Они сидели тогда над Днепром в Царском саду, где с трудом можно было найти целую и чистую скамью. Станислав через силу развлекал стареющую фольксдейче, а она та- ращила свои белесые глаза и ржала, как лошадь. — Пан Станислав, откуда вы знаете столько пи- кантных историй? — Я же бывший актер. В петроградском театре на первых ролях был,— врал Вышемирский.— А те- перь ударился в литературу. Роман пишу, но вот беда — нет бумаги. — А большой этот роман? О чем, наверно, о лю- бви? — и Людочка закатывала глазки. — Вам первой, милая пани, дам почитать. Но раньше надо переписать набело, а вот бумаги нет,— намекнул «писатель». — Ах, да! Бумага? Какие пустяки; приходите на склад, берите, сколько угодно. Вышемирский действительно достал тогда нема- ло бумаги. И теперь сумеет вырвать. Скажет, что нужно перепечатать роман в трех экземплярах. 82
Итак, достать бумагу и передать Катюше — его первое задание. Но было еще второе, куда более сло- жное. На Железнодорожном шоссе слоняется подо- зрительный человек. Загорный поручил Станиславу выяснить, не стало ли гестаповцам известно что-ни- будь об их парторганизации. Это можно разузнать через одного знакомого парня, который завел друж- бу с инспектором гестапо. Дела важные, неотложные. Как же быть? Вышемирский подошел к окну. С высокого зда- ния на Банковской, в котором расположился комис- сариат, открывался страшный вид на Крещатик: руины пожарища... Но ничего — скоро советские вои- ны прогонят фашистов, и вырастут на Крещатике здания, еще более красивые, чем были. Только бы дожить до этого часа, только бы выстоять! Выстоять! Вышемирский редко думал о том, удастся ли ему выжить, ведь каждую минуту в ге- нералкомиссариате могли узнать о его связях с подпольщиками. Он не был трусом; ему даже каза- лось, что он делает мало, действует медленно. Он и сейчас об этом подумал, и кулаки у него невольно сжались от злости. Нет, обязательно надо встрети- ться с этим парнем! Вышемирский подошел к теле- фону: — Валерий! Добрый день, дружище! Как ты смо- тришь на то, чтобы распить сегодня бутылочку не- плохого вина? Валерий смотрел на это весьма благожела- тельно. С Катюшей Вышемирский смог встретиться лишь через четыре дня, когда особняк был готов к приему высокого гостя. В условленное время — ровно в 4 часа—Выше- мирский подошел к зданию городской управы и увидел небольшую, худенькую женщину в зеленом мужском пиджаке и с черной сумкой в руке; левый рукав пиджака был засучен. Женщина посмотрела на Вышемирского. — Катюша, здравствуйте. Сколько лет, сколько зим! Как поживаете? — словно давнюю знакомую встретил Станислав женщину и крепко пожал ей РУку. 83