«Товарищи железнодорожники! Саботируйте работу на транспорте! Уничтожайте поезда с техникой и живой силой врага...» Подпольщики торопились. Завтра должен при- ехать Ткачев, он повезет листовки в Нежин. А там Демьяненко и Черепанов понесут их в транспортные депо, на станции... Кочубей плохо спит по ночам, курит всякую дрянь. Ему не дает покоя мысль о том, что происхо- дит на фронтах. До них доходят лишь слухи. Одни успокаивают, другие волнуют. Гитлеровское радио врет, будто не- мецкие войска уже около Севастополя, а люди гово- рят, что Красная Армия перешла в наступление под Харьковом и оккупанты несут большие потери. Надо достать радиоприемник. Без радио они не смогут развернуть агитацию среди киевлян. Володя Ананьев что-то мастерит из старых деталей, но не хватает ламп. Где-то на Саперной Слободке друг Че- репанова безуспешно возится со старым приемником. И Борис с Толей Татомиром тоже пытаются сконст- руировать приемник. Через несколько дней Оксана Федоровна Тим- ченко с Лидой Малышевой отправятся на село. Бу- дут менять мыло на хлеб. Надо и им хоть штук два- дцать листовок дать. И Григорий сел писать свое первое воззвание к колхозникам. Хотелось найти настоящие, сильные слова. — А ну, хлопцы, послушайте, что я тут сочи- нил,— Григорий пододвинулся поближе к коптилке. «Друзья, товарищи колхозники! Не верьте клятым фашистам. Родная Советская Армия живет, борется! Она непобедима, она выстоит и прогонит гитлеровских бандитов с советской земли. Держитесь, братья и сестры! Прячьте хлеб, чтоб он не достался гитлеровцам, скрывайте своих сынов и дочерей, чтобы оккупанты не могли угнать их в Германию. Там их ждет страшная каторга. Смерть немецким оккупантам!» — Правильно, Гриць! — сказал Сорока.— А я так не напишу, нет у меня нужных слов. Видно, мало учился. — Не журись, Никита! Еще научишься, а сейчас 34
давайте скорее переписывать, нет уже сил,— тяжело вздохнул Володя. — Да, душно,— и Кочубей расстегнул ворот со- рочки. Коптилка судорожно мерцала — в подземелье под Черной горой почти нечем было дышать. Вдруг в тоннеле что-то зазвенело. Это Вера Давыдовна, как бы почувствовав, что хлопцы задыхаются, подала сигнал: на-гора!.. А в это время в домике Лиды Малышевой заго- ворил самодельный приемник. В комнату влетел го- лос родной Москвы. Над приемником с наушниками склонился Борис Загорный. Затаив дыхание, все слу- шали передачу. Москва сообщала об ожесточенных боях на Кер- ченском полуострове. Правда, сообщение неутеши- тельное: наши войска отошли на новые позиции. Но Красная Армия борется! На Харьковском направле- нии наши войска перешли в наступление. Выходит, то, о чем киевляне говорили шепотом,— правда! Об этом надо немедленно написать листовку. Пускай знают люди, что лишь за один день 12 мая 1942 года советская авиация уничтожила 32 немецких танка, 220 автомашин с войсками и грузом, много оружия... — О, теперь типография наша заработает! Есть о чем поговорить с людьми! — захлебывался от сча- стья Борис Загорный.— Пиши, Лида, пиши: ...уничтожены 43 немецких самолета... Советский корабль в Баренцевом море потопил транспорт про- тивника водоизмещением 12 тысяч тонн... А Москва говорила, Москва воодушевляла на борьбу! Утром на Владимирском рынке встретились две женщины. — Молодка, продаешь сухари? — Продаю. Берите, бабуся. Не дорого возьму. Даже самые опытные шпики ни в чем не запо- дозрили бы этих двух женщин — подобные сделки совершались на каждом шагу. — Вот спасибо, молодка. Ай спасибо! — бормотала старушка, отсчитывая за сухари деньги. 35
Получив их, Лида Малышева шепнула «бабусе» — Оксане Федоровне: — Под сухарями «подарочек». Осторожно, не выбросьте. И скажите Григорию: его ждет у меня Борис. Женщины встречались на базаре ежедневно. У Кочубея и Загорного были расторопные, ловкие связные. С их помощью распространялись листовки, устраивались встречи, размножались сводки Совин- формбюро, которые принимал по радио Борис За- торный. А теперь дела пойдут еще лучше: Максим Федо- ренко принес от Станислава Вышемирского большой сверток. В нем — хорошая белая бумага и пять неза- полненных аусвайсов. Значит, работник генералкомиссариата решил со- трудничать с подпольщиками?!
Глава вторая НЕПОКОРЕННЫЕ УСИЛИВАЮТ СОПРОТИВЛЕНИЕ 1. Ткачев нашел Михаила Демьяненко в комнате, где до войны был красный уголок. Теперь здесь соби- рались железнодорожники в ожидании вызова на работу, убивая время за игрой в карты и домино. Инженеру Демьяненко повезло. Месяц назад он устроился в Нежинском депо машинистом и все от- сиживался в резерве: движение пассажирских поез- дов только налаживалось, и для всех машинистов не хватало паровозов. Но Демьяненко времени не терял: то с одним, то с другим рабочим сыграет в подкидного. А во время игры и новостью поделится. — В лесах, слышно, партизаны зашевелились... Вот это дело, хлопцы! Немного помолчит, а затем опять: — Эге, Петро, ты пики не подкидывай. У нас черви козыри... А когда проигрывал, мрачно говорил: — Ну чего радуешься, что меня в дураках оста- вил? Ты лучше хозяев попробуй! Сдавая карты, он бросил мимоходом: — Слыхали, в Прилуках машинисты научились хорошо концевые краны перекрывать... Когда Ткачев подошел к столу, за которым сидел инженер, он услышал его тихий голос: — Началось, хлопцы, началось... Под Харьковом наступают наши. Рядом с Михаилом сидел человек лет тридцати, с продолговатым лицом и аккуратно причесанными русыми волосами. В его серых суровых глазах и во всем его облике было что-то привлекательное. 37
1— А-а, Кирилл, привет! — обрадовался Демьянен- ко, увидев Ткачева.— Ну, братцы, завтра доиграем,— и поднялся. Вслед за ним встал из-за стола и русый. Вышли во двор. — Знакомься, Кирилл, это Жорж,— сказал Демь- яненко. Мужчины молча пожали друг другу руки. Майская ночь встретила их крепким ароматом си- рени. В небе пронесся самолет. — Фашистский,— заметил Михаил. — Да, наши сюда еще не залетают,— вздохнул Жорж и добавил:—Погуляем, друзья... Тут хлопцы мои должны кое-что сделать, конечно, если только удастся. Шли вдоль линии. Молчали. Ткачев старался при- помнить, что ему рассказывал Михаил о русом Жорже. Кажется, его настоящее имя Николай. Да, вспомнил — Николай, а фамилия какая-то стран- ная— Шешеня. Михаил Демьяненко бежал с ним из лагеря военнопленных, вместе и в Киев пришли. До войны майор Николай Шешеня работал в Нежинском военкомате. Теперь по поручению Демьяненко он создал здесь подпольную группу. Группа Шешени была третьей, которую успел ор- ганизовать на Нежинском железнодорожном узле Демьяненко. Внезапно потемнело, точно с неба исчезли звезды. Мужчины оглянулись: погасли стрелочные указа- тели. — Хлопцы действуют,— заметил Шешеня. — Молодцы!—улыбнулся Демьяненко.— Черта лысого, а не поезд примут сегодня фрицы. Только давайте уйдем отсюда, подальше от беды. Свернули в сторону паровозного депо. — А я вам подарок из Киева привез,— и Ткачев похлопал по противогазной сумке.— Немного листо- вок. Товарищи их от руки писали. — Давай, Кирилл, сейчас и развесим их. Чего зря таскать? — предложил Михаил.— Клей не забыл? На дверях депо забелела первая листовка. 38