— Я была осторожна, — я знала, что она была. — Мне здесь тоже нравится, но было бы неплохо иметь возможность приехать сюда снова. Ты знаешь?
Я кивнула в знак согласия. Моя семья была для нее единственным препятствием. Мы познакомились в школе-интернате, на первом курсе средней школы, но я знала об Элле и ее семье за несколько месяцев до этого. Ее отец был нечестным политиком, который пересекался с моим дядей, который допустил фатальную ошибку, общаясь с моим дядей, чтобы обеспечить проход для его контрабанды. Ее отец предоставил проход в государственный порт, но слишком поздно понял, для чего он использовался. Торговля людьми для Бенито Кинга. Ему следовало бы задавать вопросы получше, делать домашнее задание. Вместо этого идиот увидел только знаки доллара. Когда ее отец начал отступать, мой дядя потребовал вернуть деньги с огромными процентами. У ее отца не было денег, поэтому он пообещал дочери. Но потом он начал говорить, и мой дядя жестоко убил его и его жену. Единственная причина, по которой я это знала, заключалась в том, что я подслушивала его разговор. Итак, он взял на себя заботу об Элле — не из жалости или печали. Он взял ее к себе, чтобы защитить свои инвестиции.
Конечно, именно мы, женщины, всегда расплачивались за мужскую глупость и жестокость. Мы были всего лишь пешками в их глупых играх. В отличие от Эллы, для меня, даже если мой дядя и семья, желавшие моей смерти, были устранены; Я все равно не смогу вернуться. Потому что мой муж тоже хотел моей смерти.
Но мы отказались быть жертвами и просто принять это. Именно по этой причине я рассказала Элле все, что узнала о смерти ее родителей, когда мы встретились. Мы мгновенно сблизились, и, возможно, мы были молодыми, наивными девушками, но мы не хотели быть жертвами. Мы начали исследовать и изучать людей из мафиозного мира, которые вели дела с Бенито. Мы отказались быть сидящими красавицами, ожидающими нашей гибели. Вместе мы с Эллой были сильнее.
Если бы мы только готовились тоже влюбиться. Мы хотели поставить этих чертовых безжалостных людей на колени и заставить их заплатить, но мы не рассчитывали, что наши сердца тоже будут играть.
Глава седьмая
Лучано
Все держались от меня подальше. Меня это вполне устраивало, если только я не был чертовски расстроен. Насколько сложно было найти американку, бродившую по Европе с подругой? Видимо, это чертовски сложно. Массимо, мой двоюродный брат, оказался в Италии, поэтому я приказал ему остановиться в Германии, чтобы найти какие-нибудь сведения о моей жене. Он был одним из немногих людей, которые знали ее и видели ее. И я доверял ему, чтобы он не пытался ее трахнуть.
Это было две недели назад! Он уехал в Германию, затем вернулся в Италию. Он должен был снова вернуться в Германию, чтобы продолжить. Прошло две долгие недели и ничего. Он ничего не придумал, ни одной подсказки. Как будто она была призраком.
— Лучано, — услышал я в коридоре голос отца.
Я повернулся к нему лицом. Его глаза были того же оттенка, что и мои, и наши черты лица тоже были похожи. Ему было за семьдесят, но мой отец все еще выглядел сильным. Смерть моей матери и сестры сильно ударила по нему, но его воля к жизни возросла, когда я женился. Грейс поймала его без особых усилий, независимо от ее происхождения и фамилии. Он считал ее Витале с того момента, как встретил ее. В тот день, когда мы с Грейс произнесли наши клятвы, он объявил ее своей дочерью.
Несмотря на то, что ее заставили выйти за меня замуж, под угрозой смерти она улыбнулась ему, обняла и поцеловала в щеку. Наша свадьба, хотя и была организована быстро, была настоящей сделкой. Да, мне пришлось вытащить ее из комнаты, под угрозой расстрелять дверь, но в тот момент, когда мы сказали «Да», и наши губы соединились, наш союз был скреплен. Браки были навсегда в нашем мире.
То, как он сиял в день нашей свадьбы, гордый и счастливый. Как будто все его жизненные цели были достигнуты, и он мог умереть спокойно. И хотя Грейс препиралась со мной, все время противостояла мне, для моего отца она играла идеальную невестку. Никто не скрывал, что ей действительно нравилось проводить с ним время. Они сидели и разговаривали часами — о родном городе папы на Сицилии, о растениях, которые он выращивал, о ее подруге Элле, итальянской еде… обо всем и обо всем. Она играла для него на фортепиано его любимые мелодии Андреа Бочелли, Баха, Бетховена, Шопена. Когда я пришел, она возвела свои сдержанные стены; не то чтобы я мог винить ее.