– Медовухи нет, – прокричала я в ответ.
– А у них? – клиент махнул рукой туда, где веселились ЗГ-исты.
Дался вам всем этот стол!
– Последняя, – соврала я.
– Вот как? – мужик загадочно улыбнулся и снова уставился мне в глаза.
Может потому, что чего-то такого ожидала или чувствительность обострённая, но тут же представилось, как чужак влезает мне в голову и удобно устраивается между полушариями мозга. По всей видимости, атака имела целью выяснить, правду ли я говорю.
– Такое противозаконно! – пискнула я. Именно пискнула. Голос прозвучал тонко и жалобно. Ну и обиженно.
Посетитель усмехнулся и посмотрел в сторону. Временно потеснённые полушария заняли свои места. Голос окреп. Не знаю, что мужик разведал насчёт медовухи, но точно понимал, что в стражу я тоже не побегу.
– Что за дела? – улыбаясь, посетовал Чародей. – К кому не обратишься, все чувствительные и законоведчески подкованные.
Он так участие к себе вызывает? Неудачно.
Стоп! И вправду чувствительность! Помню, тётка Пламена меня однажды лечить удумала. Начала слова заветные бормотать и руками водить. Не прикасаясь. А я в обморок бухнулась. Главное, никогда ни от чего не бухалась, а тут – привет! И Яга мне тогда сказала: «Я тебя лечить больше не стану, слишком уж ты тяжело реагируешь. Каждый пятый человек у меня такой. Тонко чувствующий. У одних голова кружится, другие слабеют, третьих тошнит. В обморок, однако, редко падают».
Получается, этому волхву сплошь и рядом пятые попадаются.
– Извиняюсь, – счёл нужным сказать Чародей. Положил на стол бумажку в пять кун и пододвинул ко мне.
Моё знание законов припугнуло? Так я же с Радмилкой живу, а у неё по всем предметам лучшие баллы. Хотя вряд ли. На пять кун можно купить батон хлеба и две мороженки. Тоже мне расщедрился!
Я забрала бумажку. Клиент попросил принести пива и пообещал изучить перечень, чтобы заказать еды.
Идя к стойке, я вдруг похолодела. Только тут поняла, что означает для нас с Радмилкой перспектива жить по соседству с Островной девицей. Она вот так же в любой момент может удумать меня на враньё проверить. Захочет и точно узнает, есть ли медовуха у Владимира. А вдруг станет диктовать нам свою волю? Я раньше с такими делами не сталкивалась. Тётка Пламена никогда не использовала свои способности в корыстных целях. Я убеждена…
Если предположить, что я не смогу сопротивляться такого рода давлению… Гнусность какая!
…
К моменту возвращения домой я чувствовала себя ужасно разозлённой и испуганной одновременно.
Глава III
Её звали Лучезара Верещагина. Появилась в общежитии после праздников. Утром. Учёба начинается в девять, Академия рядом, а потому ожидалось, что будильник зазвонит в 08:10 и мы с Радмилкой, не торопясь, начнём разлеплять глаза. Но в семь с какими-то минутами раздался стук в дверь. Ручка опустилась вниз. Сквозь сон начало доходить, что мы забыли вчера запереться. Дверь отворилась, в комнату по-хозяйски вошли Малина Борисовна и… привидение.
Я предположила, что Чародейке либо очень нравится белый цвет, либо она просто любит бросаться в крайности. Вид имела совершенно дикий. Даже по меркам Великограда, где каждый изгаляется над своей внешностью как пожелает. Белая одежда – юбка в пол, блузка, плащ, туфли, перчатки. Белая спортивная сумка. Длинные волосы патологически седого оттенка. Несколько ниток молочного жемчуга на шее. Белая помада и толстый слой белил на лице. Где-то в серёдке верхнего шара снежной бабы выделялись тёмные глаза. Как знамя первооткрывателей на ледяном континенте. Подобным образом выбеляют лица женщины с Восточных островов, где по легенде встаёт солнце. Я в журнале читала. Модно у них так. Однако они губы в алый красят. Лучезара же и губы белым замазала. А зубы её снежным оттенком могли восхитить любого зубодёра и вогнать в тоску его пациентов. Я такую улыбку только в кино видела. Когда Чародейка открыла рот, желая поздороваться, то я даже удивилась, ибо полагала, что призраки не разговаривают.
Как выяснилось – ошибалась. Говорила Лучезара громко, бесконечно улыбалась и, не останавливаясь, сыпала вопросами. Малина Борисовна сперва пробовала отвечать, пускалась в пространные объяснения, затем плюнула. Ретировалась, подмигнув нам с Радмилкой. Мы сидели на кроватях, тараща сонные глаза и отвесив челюсти. Новая соседка ничуть не расстроилась, что староста ушла, и бросилась с расспросами к нам.