Глава IX
Весь следующий месяц мы с Радмилкой только и слышали: Славомир то, Славомир сё! Центр вселенной довольно быстро локализовался примерно в середине Гуляева-меньшого. В области сердца, желудка или, может, витой бляхи на его ремне. Пришло время ученических испытаний. Нормальные люди носились по Академии с шальными глазами и думали только об оценках. Одна Лучезара оставалась сосредоточенной на своей влюблённости вся, без остатка. Странно: чем меньше она вспоминала об учебниках, тем проще сдавала испытания. Выяснилось, что все преподаватели очень впечатлены Чародейкой и её контрольными. Оценки ей ставили за смелость и открытую улыбку. Когда я узнала о третьей отличной отметине в зачётке Лучезары (а ведь Верещагина совсем не готовилась), то предложила испробовать свою удачу в игорном доме.
– Захаживала я туда когда-то. Скучно всё время выигрывать.
– Ты выигрываешь в игромах? – у Радмилки даже голос пропал, она захрипела и закашлялась. Ей самой никогда не везло. Ни в играх, ни в лотереях. Как и мне.
– Угу, – Лучезара разглядывала свои ногти. – Выигрывала. Три или четыре раза. С тех пор я у них в чёрных списках.
– И много выиграла? – с лёгкой долей зависти полюбопытствовала я. Всегда мечтала что-нибудь выиграть. Наверное, все в большей или меньшей степени об этом грезят. А лёгкие деньги, падающие с потолка, – вообще предел иллюзий всех лентяев. Даже тех, кто с пеной у рта пропагандирует честный и упорный труд в условиях, приближенных к каторжным.
– Не помню. Они у меня быстро ушли.
Понятно. Мы с Радмилкой полагаем, что Лучезара росла в очень обеспеченной семье. Она слишком легко к деньгам относится. Собственно, на Острове мы бедного жилья и не видели. Во всяком случае, в той его части, какую нам на экскурсии показывали. Один из самых богатых районов Великограда считается.
Я углубилась в учебник. Мне за красивые глаза никто оценки не ставит. Боковым зрением уловила, что Лучезара выдрала из библиотечного (sic!) журнала очередной портрет Гуляева. Вернее, всей его семьи. Очевидно, там имелась статейка про известных на Руси людей. И прилепила его на стену к паре десятков других. Стена имени Славомира в нашей комнате разрасталась, едва ли не ежедневно пополняясь новым арт-объектом. До чего же Верещагина ненормальная! Просто маньячка!
Ещё я увидела, как Радмилка закатила глаза и застрелилась из пальца. Не смогла сдержать смешок. Лучезара не обратила внимания, хотя обычно она трепетно относится к реакции на свои поступки. Потому мы с девчонками стараемся говорить о Чародейке как можно меньше. Особенно в её присутствии.
Вскоре Лучезара ушла, сказав, что не хочет нам мешать. Ведьма начала понимать, что в общежитии есть не только её интересы, лишь прожив там несколько месяцев. Научилась иногда задумываться о других. Так как тихо сидеть в сторонке у неё никогда не получалось, то стала уходить навещать клиенток или своих первокурсниц.
Но едва за ведьмой закрылась дверь, как заговорила Радмилка. Я в тот момент пыталась уяснить сложное правило, а оно ни в какую не давалось.
– Вьюжина, побудь слушателем. Мне завтра выступать перед преподами. Хочу порепетировать.
– Что репетировать? Ты же не в первый раз, – досадливо отмахнулась я.
– Просто хочу расписать тебе подробности дела из реальной практики, о котором мне завтра докладывать. Здесь всё подозрительно просто. Может, чего не заметила? В группе и так говорят, что я любимица Велимира Бояновича, но не мог же он настолько ерундовую задачу мне подсунуть.
Я с неохотой и облегчением одновременно оторвалась от книги.
– Ты и вправду любимица главы. Сама говорила. Одни отлы таскаешь. Аж противно!
– Ну, послушай. Что тебе, трудно? Дело, кстати, в Лебяжьем происходило.
– А если я примусь отягощать твою девичью память рунами?
В итоге я согласилась. Правила в моём мозгу всё равно никак не желали укладываться. Да и понятно же, Радмилке надо поговорить, мысли свои высказать, чем-то важным поделиться. Нашла просто повод.
– Значит так: одиннадцатого вересня одиннадцать тысяч сто девяносто восьмого года в городе Лебяжьем, в кабаке «Волчья хватка»… Знаешь такой?
– Рада, Лебяжье – большой город. Я при всём желании не смогла бы там обойти все питейные заведения. И что это за «Волчья хватка»? Хозяин тоже защитник прав Забытых?
Радмилка посмотрела так, что я решила больше не лезть с глупыми вопросами.