Мэг прямо посмотрела на Ричарда. Его лицо выражало такое беспокойство, такое внимание и такое сочувствие!..
– Вы, как всегда, будете надо мной смеяться, – выдохнула она.
– Я никогда не смеюсь над тобой, девочка.
– Розовый мальчик.
– Что Розовый мальчик? – Левая бровь Ричарда привычно изогнулась.
– Сегодня ночью ко мне приходил Розовый мальчик.
– Может, ты слишком плотно поужинала?
– Я же говорила, что вы мне не поверите.
– Расскажи подробнее, – сказал Ричард, посерьезнев.
Мэг не очень складно попыталась изложить историю ночного визита. Ричард слушал ее, не перебивая. По его лицу трудно было понять, верит он Мэг или нет.
– Ах, если бы Генри был здесь!
– И что тогда?
– Я бы попросила его остаться!
– Не сомневаюсь, он бы сделал это с большим удовольствием.
– Тут совсем не то, что вы думаете! – рассердилась Мэг. – Он серьезно предупреждал меня по поводу сиреневой комнаты и даже уговаривал переселиться в правое крыло.
– Вот как? – Ричард наморщил лоб. – А не обладает кто-нибудь из ваших слуг таким своеобразным чувством юмора?
– Нет, что вы, они все были до смерти запуганы. Только Том хорохорился – обещал надрать мальчику уши.
– Пожалуй, если ваша милость очень меня попросит, я проведу с вами ночь, напуганная дева.
– Правда? – с надеждой спросила Мэг и залилась краской.
– Ну что ты так смущаешься? Я не собираюсь посягать на твою добродетель. Разве что ты сама проявишь активность и соблазнишь меня. Да и то при условии, что ты не станешь собирать волосы в этот жуткий пучок.
Мэг уже открыла рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но вовремя вспомнила о грядущей ночи и только бросила:
– И не надейтесь! Я заплету косички, чтобы вас не смущать, и вообще, вы не герой моего романа! – От этой чудовищной лжи она опять покраснела.
– Конечно, тебе больше нравятся такие, как Генри. Обходительные молодые люди с мягкими манерами и вкрадчивыми улыбками.
– Пожалуй, – согласилась Мэг и, чтобы не углублять столь опасную тему, добавила: – Хотите еще кофе?
– Давай поговорим о мужчинах, которые тебе нравятся.
– Да не нравятся они мне! – выкрикнула девушка.
– Боже, тебе нравятся женщины? – продолжал насмешничать Ричард.
– Мне вообще никто не нравится.
– Жаль! – промолвил Ричард. – Надеялся, мое обаяние не оставит тебя равнодушной. Пойдем осмотрим эту твою сиреневую спальню.
В комнате царила полная идиллия. На кровати среди мягких подушек блаженно развалился Пират.
– Это единственный мужчина, которому дозволено разделить с тобой ложе, – не преминул съязвить Ричард.
– Прекратите! – досадливо отозвалась Мэг и чуть не наступила на Аттельстана, спавшего на коврике у камина.
– Про Пирата я все понял, а где в это время был Аттельстан?
Мэг задумалась.
– Обычно он спит здесь на коврике. А прошлой ночью… Да-а, он спал здесь.
– А что он делал, когда вы увидели Розового мальчика?
– Не знаю… Во всяком случае, я ничего не заметила.
– Очень странно.
– Может, он тоже оцепенел от ужаса?
– Скорее всего, ему не отчего было приходить в ужас.
– Вы думаете, это была галлюцинация?
– Нет, я думаю совсем о другом. Ладно, Мэг, постараюсь разобраться. Интересно, как это розовое создание могло проникнуть к тебе в комнату.
– Я не запираю двери.
– Теперь, думаю, будешь. – Ричард внимательно оглядел стены и приоткрыл дверь ванной комнаты. – Здесь он не мог спрятаться?
– Для этого надо хорошо знать дом.
– Ты куда-нибудь выходила после того, как приняла ванну?
– Да, в желтую гостиную.
– Зачем?
Мэг не стала говорить, что спускалась туда, чтобы еще раз посмотреть на виконтессу Лигонье. Для нее это было уже своеобразной манией, граничащей с мазохизмом. Каждый вечер она стояла перед портретом, который ассоциировался у нее с Бланш, и с привычной горечью убеждалась, как хороша та и как невзрачна она.
– Окно, говоришь, было закрыто?
– Да.
Ричард выглянул наружу.
– Ну-ка, Мэг, спустимся вниз!
Под самым окном на клумбе был ясно виден отпечаток ботинка.
– Пожалуй, великоват для мальчика, – заметил Ричард.
Мэг кивнула и указала рукой на куст белых роз. На шипах весело трепыхался по ветру розовый шелковый лоскуток.
– Теперь вы мне верите?
– Я с самого начала поверил в эту нелепую историю, – ответил Ричард, осторожно снимая лоскуток и внимательно его рассматривая.
– Надеюсь, ты никому об этом не говорила?
– Нет, конечно.
– Пусть пока об этом будем знать только мы двое. – Он аккуратно сложил лоскуток и засунул его в кожаный бумажник. – Я думаю, Мэг, на сегодня достаточно расследований. Предлагаю вместе пообедать в ресторане «Гордость Маклейна». Мне нужно кое-что еще сделать, но это не займет много времени. В восемь часов я заеду за тобой. Только, пожалуйста, не стягивай свои… каштановые, – он слегка хмыкнул, – волосы аптечной резинкой. Изысканные дамы так не делают.
Как только машина отъехала, Мэг бросилась наверх, чуть не сшибив с ног Мэри Энн.
– Я сегодня обедаю не дома. Что за ресторан – «Гордость Маклейна»? – спросила она на ходу.
– О, мисс Маргарет, там собирается самая изысканная публика! – Мэри Энн засеменила за хозяйкой и, сразу направившись к шкафу, начала деловито перебирать платья. Ее выбор остановился на темно-вишневом. – Вот это подойдет.
– Да, и думаю, волосы лучше оставить распущенными.
– Я все время вам об этом твержу.
Время до восьми тянулось мучительно долго, и Мэг пошла в библиотеку. Она решила поработать над книгой.
Вот уже несколько недель у нее на столе лежит рукопись. Мэг так и не написала ни одного слова, не отредактировала ни одного абзаца. Да, «Чириблы» оказались правы. В голове у нее не было никаких мыслей о романе и она никак не могла сосредоточиться. Любой звук – шелест листвы за окном, приглушенные голоса прислуги, звук шагов – все заставляло ее оборачиваться. Мысли Мэг были заняты исключительно предстоящим вечером. Она бесцельно смотрела в окно на проплывающие облака и, как всегда, мечтала о Ричарде Стоуне.
В семь часов взволнованная Мэри Энн сказала, что пора одеваться. Мэг полностью отдала себя в ее руки. Без пяти восемь она стояла в холле, нервно поправляя распущенные волосы. Мэг и представить не могла, как она хороша собой. Блестящие, отливающие медью кудри тяжелой волной лежали на плечах. Большие карие глаза были широко открыты, словно в ожидании чуда. Простое, а потому необыкновенно элегантное платье великолепно облегало ее стройную фигурку, подчеркивая тонкую талию, высокую маленькую грудь и стройные бедра. В ней чувствовалась мягкость, хрупкость и незащищенность, вызывающая у всех мужчин стремление немедленно опекать и защищать ее.
Ричард приехал за ней ровно в восемь. В темном смокинге он выглядел неотразимо. От него исходила властность и почти животная чувственность.
Сидя в кожаном салоне «ягуара» Ричарда с дымчатыми стеклами и кондиционером, Мэг невольно уподобляла машине его владельца: такой же роскошный хищник.
Машина остановилась на площади перед старинным двухэтажным зданием с маленькими круглыми окнами.
– «Гордость Маклейна». Какое странное название, – сказала Мэг, прочитав вывеску.
– Это название корабля.
– Корабля?
– Ресторан открыл в прошлом столетии осевший на берегу моряк. Он так тосковал по морю и своему кораблю, что решил создать его маленькую копию. Отличное обслуживание!
У входа стояла огромная, вытесанная из дерева женская фигура, наподобие тех, что в старые времена помещали на носу судна, а сам полутемный зал был оформлен как палуба корабля. Свет проникал из крошечных круглых лампочек на темно-синем потолке, напоминающем усеянное звездами ночное небо. На стенах висели портреты чернобородых капитанов.
– Ваш столик свободен. – Официант в форме стюарда проводил Мэг и Ричарда к приготовленному для них столику в углу зала, вручил меню и отошел, давая клиентам время сделать выбор.