— Хорошо, господин доктор, я поговорю с мужем. Будет сделано все возможное, чтобы доставить вам желаемые сведения.
Часть вторая
Настал день, когда три человека в Линнее молча обнялись. Это был день полного завершения великого открытия.
Дни напряженнейшей работы в лаборатории и мастерской остались позади. Предстоявшая теперь работа над постройкой была физической игрой и умственным отдыхом.
Главную работу выполнил Сильвестр. Его исследовательский гений победил неожиданно возникавшие препятствия.
После последней ночи усиленной работы Сильвестр с улыбкой отбросил перо. С его губ сорвалось победное «эврика». Потом он уснул глубоким, похожим на смерть, сном.
Теперь, когда важнейшая работа была сделана, и его создание удалось, мысли Сильвестра беспрепятственно вернулись к прошлому, к Трентону, к Яне.
Он не понимал самого себя. Как мог он в течение этих дней так забыть Яну? Околдовала ли его работа? Вмешалось ли тут чье-то влияние? Он не находил ответа.
Он увидел свою невесту, ухаживающей за любимыми цветами в маленьком садике. Увидел ее при уютном освещении лампы; заметил розоватый оттенок, при разговоре окрашивающий ее нежные щеки, и блеск ее глаз. Он увидел ее, в тихие вечерние часы, легким колеблющимся шагом идущую рядом с ним по полям.
Потом он увидел доктора Глоссина, и обеспокоился. Он должен быть с Яной, охранять ее. Любовь его смешивалась со страхом.
С нетерпением ожидал он возвращения Эрика Трувора. Торопясь, раскрыл он ему свои планы и желания. Открытие было закончено. Практическое выполнение — пустяки. Если оно, благодаря его отсутствию продлится несколько дольше, беда не велика.
Эрик Трувор слушал Сильвестра с неподвижным лицом.
— Ради женщины ты хочешь стать изменником?
— Изменником? Что значит это слово в твоих устах? Яна имела бы право произнести его.
— А наша миссия? — с силой проговорил Эрик Трувор.
— Миссия? Моя задача выполнена. Открытие закончено. Я дал то, что должен был дать. Работа в мастерской может идти без меня. Несколькими днями раньше или позже — не все ли равно?
— За несколько дней могут погибнуть тысячи мужчин, стать вдовами тысячи женщин. За несколько дней может случиться больше горя, чем можно сгладить за десятилетие.
— Ты видишь все в черном свете. Разве ожидается объявление войны в ближайшее время?
— Конечно! Ежедневно, ежечасно могут раздаться первые выстрелы. Поэтому аппарат должен быть готов как можно скорее. Мы отдохнули. Ничто не мешает нам тотчас же взяться за работу.
Сильвестр молчал. Противоречивые чувства боролись в нем. Он представлял себе Яну в руках Глоссина, поля битвы, покрытые убитыми и ранеными… Совесть и честь заставили его принести свою любовь в жертву.
— Но… — На его лице отражалось возбуждение… — Но откуда в тебе эта уверенность, что война разразится в ближайшее время? Ты основываешься только на предположениях.
Эрик Трувор молча указал на индуса.
— Ты, Атма? Ты сказал это?
— Я сказал то, что видел в тихие ночи, когда вы работали. Я видел блестящие мечи в руках врагов.
Сильвестр склонил голову и отвернулся, чтобы скрыть свое волнение. Индус обвил рукой его плечи.
— Война не начнется, пока не умрет луна. Когда я прошлой ночью бодрствовал возле тебя, я увидел, как мечи были вложены в ножны, но руки остались на рукоятках.
— Что ты говоришь, Атма? Война отложена?
Эрик Трувор ближе подошел к индусу. В руках у него были бумажные полосы полученных телеграмм.
— Отложена! Это объясняет изменившийся тон этих телеграмм.
— Отложена, пока не возродится луна. У нас есть время исполнить и твою волю, и желание Сильвестра.
Эрик Трувор покорился.
Помощь Сильвестра нужна была ему еще в течение двух суток, чтобы подготовить части новой машины и потом самому составить их.
Напрасно Сильвестр пытался бороться с этим приказом. Атма стал на сторону Эрика.
— Два дня и две ночи, Сильвестр. После этого мы найдем девушку.
Со вздохом сдался Сильвестр. Снова закипела работа. Сталь и медь выливались в новые формы, и в течение сорока восьми часов были готовы части будущего нового лучеиспускателя.