— Где Логг Сар оставил планы своего изобретения?..
Черты Яны напряглись. Казалось, она чего-то ищет и с трудом находит. Ее губы раскрылись, произнеся слова на чужом языке:
— Om mani padme hum.[2]
Монотонно повторила она эти четыре слова. Доктор Глоссин услышал и их и не понял смысла. С громадным напряжением поставил он вопрос еще раз и велел ей назвать место, где спрятан план. Ответ по прежнему заключался в четырех словах, повторявшихся механически, подобно тому, как фонограф десятки раз повторяет один и тот же текст.
Доктор оставил этот вопрос и задал другой.
— Где теперь Логг Сар? Можете ли вы его видеть? Можете ли вы слышать, что он говорит?
Отрывочные слова срывались с губ Яны:
— Я вижу… тучи… корабль… воздушный корабль… Логг Сар. На нем темное платье. Возле него двое мужчин… Аэроплан снижается. Много вереска, Они оставляют аэроплан… он исчезает. Логг Сар идет по полю… становится туманно. Я не вижу больше ничего.
Затаив дыхание, доктор Глоссин ловил слово за словом.
— В какой стране они находятся? Где расположена эта страна?
— Страна на севере… Темные сосны и вереск… Дом у реки. Туман поднимается… Я больше ничего не вижу…
Доктор Глоссин заставил себя быть спокойнее. Из прежнего опыта он знал, что напрасно задавать вопросы, когда картина затуманилась.
Но он решил попытаться.
— Отправьтесь в квартиру Логг Сара!
— Иду… Джонсон Стрит, Вашингтон Стрит. Я в доме… я вхожу в комнату…
— Оглянитесь хорошенько вокруг. Все ли предметы налицо? Или чего-нибудь не хватает? Было ли что-нибудь взято из комнаты за последнее время? Оглянитесь назад.
Яна подняла руки, словно нащупывая дорогу в темной комнате.
— Я вижу… Логг Сар ушел. Входит какая-то фигура. Я узнаю ее. Это доктор Глоссин. Он ищет и ничего не находит… Он снова уходит. Появляются два других. Один… гигант, белокурый, с голубыми глазами. Другой темнокожий. Негр?.. Нет, смуглый. Они ищут. Они берут…
Доктор возбужденно сжал руки.
— Om mani padme hum?.. Опять эти странные слова! Что они значат? Дайте разгадку. Как мне найти ее?..
Проклятие, так мало времени! Через три часа, диктатор должен получить сведения.
— Что берут эти двое? Напрягитесь. Постарайтесь отчетливо видеть. Что берут эти два человека?
— Бумажные полосы… Я вижу маленькую ручную мельницу… Картина затуманивается. Туман растет.
— Мельница?
Доктор Глоссин ломал себе голову. Мельница? Какую мельницу мог иметь Логг Сар? При обыске комнаты доктор Глоссин видел всякие азиатские безделушки: может быть и именно в этом кроется разгадка загадочного изречения.
Доктор Глоссин знал, что сегодня не узнает больше ничего. Он снова положил руку на лоб Яны. Мгновенно ее наружность изменилась, черты смягчились, она сидела на стуле, как глубоко спящая. Потом снова провел рукой по ее глазам и волосам. Яна открыла глаза и сочла за самую естественную на свете вещь свое присутствие в лаборатории.
Всякое воспоминание о бывшем гипнотическом состоянии исчезло у Яны. Так приказывало внушение доктора Глоссина при последнем его прикосновении. Она покинула лабораторию с сознанием, что имела с доктором простой деловой разговор. Но и всякая забота о Логг Саре, самое воспоминание о нем словно стерлось. Весь следующий день она должна была находиться под внушением Глоссина, в том состоянии, которое прежде так часто приводило в отчаяние Сильвестра. Доктор был уверен, что до истечения ближайших суток она не проявит интереса к судьбе исчезнувшего, хотя и любила его, как со страхом и ревностью заметил Глоссин, хотя и смотрела на себя, как на невесту Сильвестра, о чем доктор Глоссин еще ничего не знал.
Доктор остался один.
— Три человека! При этом один смуглый… Это согласуется с нашими наблюдениями… Три человека село в автомобиль в Зинг-Зинге… Они бежали на аэроплане. Нет сомнения, что это был Р.Ф.С.I… Другие были в его квартире и забрали план. Тут след теряется. Я опять найду его в другом месте… Передача энергии на расстояние… Гергарт Бурсфельд знал тайну… Его сын снова нашел ее. Наследство… случай… судьба? Кто знает?
Доктор Глоссин резко поднялся со скамейки.
— Мы должны ясно видеть, прежде чем Цирус Стонард решится нанести удар. Это будет немыслимо, если противники овладеют тайной.
Со скоростью двухсот восьмидесяти метров в секунду летел Р.Ф.С.I, держа курс с северо-запада к северу, через залив св. Лаврентия. Страны и моря лежали в тридцати километрах под ним. Турбины работали автоматически, и раз поставленный специальный регулятор самостоятельно регулировал курс и высоту.
2
Ом мани падме хум — одна из самых известных мантр в буддизме Махаяны, особенно характерная для тибетского буддизма, шестислоговая мантра бодхисаттвы сострадания Авалокитешвары.
Эта мантра наделена множеством значений. Все они сводятся к объяснению смысла совокупности сакральных звуков, составляющих её слогов. Сама мантра редко интерпретируется в значении, обусловленном её буквальным переводом: «О жемчужина, сияющая в цветке лотоса!».