— Вы — молодой осел, Бунс! — нетерпеливо перебил его нефтяной король. — Позвольте вас спросить: когда вы свалились с луны, вы не очень ушиблись? Очевидно, полет с луны на землю взболтал порядком ваши мозги! Я был лучшего мнения о вашей сообразительности, клянусь нефтью! Вам должно быть известно, что, если я заинтересован в деле, ни суд, ни полиция и пальцем не шевельнут. Судья скорее привлечет к ответственности похищенную девушку, чем ее похитителя. Я, на всякий случай, сегодня же вызову инспектора тайной полиции и переговорю с ним. Словом, я вам гарантирую полную безнаказанность.
— Тогда все в порядке, патрон! — вскричал секретарь, весело потирая руки. — Через полчаса я буду здесь с готовым планом.
Он сорвался с места и исчез в дверях.
Джим Маклин подошел к бюро и углубился в чтение секретных сообщений директоров бесчисленных нефтяных предприятий, разбросанных по всей Америке. Эти сообщения были весьма неутешительного свойства. Рабочие и мел-кие служащие волновались, требуя увеличения заработной платы; кое-где вспыхивали забастовки, и были кровавые столкновения рабочих с полицией. Усиливалась коммунистическая пропаганда; крепли рабочие организации; увеличивалось количество коммунистических газет, несмотря на репрессии и препятствия, чинимые властями.
Книга с аккуратно наклеенными свежими газетными вырезками была полна сообщений о росте коммунистического движения во всем мире, о колоссальном кризисе промышленности, о хозяйственной разрухе в Европе и о процветании Мекки и Медины международного пролетариата — Советской России.
Нефтяной король злобно швырнул книгу на пол, бешено закусил золотыми зубами кончик потухшей сигары и упал в кресло. В этот момент в дверях показалась тощая фигура рыжего секретаря.
— Ну, — выжидательно уставился на него Маклин.
Бунс не спеша развалился в кресле с видом человека, знающего себе цену, и заговорил, растягивая слова:
— Готов, патрон! План недурен, смею вас уверить. Можете считать, что птичка уже в клетке!
— Не болтать чепухи! К делу! — нетерпеливо перебил его Маклин.
— Ладно, — хладнокровно отозвался Бунс, — я продолжаю. Два месяца тому назад, когда я собирал по вашему поручению сведения о профессоре, я попутно разузнал кое-что об его дочери. Эта милая девица имеет жениха, какого-то механика. Этот джентльмен, кстати, зараженный коммунистическим духом, работает на заводе в Блеквиле и часто пишет письма мисс Монгомери. Мой помощник Крукс великолепно подделает почерк этого прокопченного дымом Ромео. Крукс — артист в своем роде. Мы вызовем письмом от имени жениха мисс Монгомери, посадим ее среди белого дня в наемный автомобиль, умчим ее в заранее приготовленное гнездышко, и там прекрасная Джульетта с недельку помечтает о своем Ромео и поразмыслит о бренности земного существования. А я тем временем напишу ее дражайшему родителю письмо от имени шайки бандитов с требованием миллионного выкупа за дочь. Старик, разумеется, вспомнит о вашем предложении, патрон, и дело будет сделано. Мы будем вне подозрений, вы получите изобретение этого чудака почти даром, так как миллион вернется в вашу кассу. Конечно, тысяч десять придется израсходовать на организацию похищения, но это пустяки.
— Ладно! — проскрипел Маклин, швыряя на ковер окурок потухшей сигары. — Но каким образом вы подделаете подпись? Разве у вас имеются письма жениха мисс Монгомери?
— Ну, их не так трудно достать. Закоптелый Ромео, очевидно, пишет ей в день два раза. У влюбленных так принято. К ящику, висящему на дверях, легко подобрать ключ, а ловкий парень может каждый день проверять там корреспонденцию раньше, чем это заблагорассудится сделать этой ведьме-тетушке Джен или самой мисс Монгомери. А пока — честь имею кланяться, патрон! — и ловкий секретарь бесшумной тенью выскользнул из кабинета.
— Из этого парня будет толк, — пробормотал ему вслед нефтяной король, закуривая сигару.
В лечебнице доктора Барлоу
Через три дня после этого разговора со своим патроном, рано утром рыжий секретарь вышел из подъезда громадного особняка на Пятой улице и, заложив руки в карман широкого светло-коричневого пальто, быстро зашагал по панели. Поднятый широкий воротник совершенно скрывал его веснушчатое лицо, и из-под нахлобученного на самый лоб козырька коричневой кепки кукольные глаза внимательно ощупывали шумную улицу с бешено-мчавшими-ся автомобилями и спешившими, сломя голову, пешеходами. Стеклянный взгляд мистера Бунса остановился на закрытой, блестевшей черной свежей лакировкой каретке маленького «такси», стоявшего на углу. На сидении за рулем сидел молодой, смуглолицый шофер в кожаной куртке и кожаной фуражке и курил коротенькую трубку, лениво скользя взглядом карих, плутовских глаз по фигурам пробегавших мимо пешеходов.