– Граф Люциус дипломатической почтой не пользуется, – пояснил Лавров. – Это морской агент наивен, резидент не таков. Мы знаем, что секретную почту от Люциуса возит в Германию некий Кольбе, капитан парохода «Обер-бургомистр». Так-то это рядовой пароход, он делает регулярные рейсы между Петербургом и Штеттеном. Кольбе – почтальон их военной разведки, офицер запаса. Он же связной, через него Люциус передает команды своей агентуре в Риге. Здешняя агентура графа нам неизвестна. Он назначает тайные встречи одному чиновнику из Главного интендантского управления. Между прочим, начальник отделения, действительный статский советник! И еще на подозрении коллежский секретарь из Департамента торговли и мануфактур. Но действуют оба осторожно. Мы подставили им свою прислугу. Теперь читаем бумаги, наблюдаем посетителей и водим по городу. Результата пока нет.
– Понятно, – вздохнул Лыков. – Тогда просьба: если результаты появятся, не замедлите сообщить. А я начну копать с другого конца.
– С какого? – оживились ротмистр с поручиком.
– Охранное отделение держало покойного Филиппова под наблюдением. Вот, посмотрите.
Сыщик выложил на стол бумаги из дела ученого.
– Я оставлю их вам на сутки, можете сделать копии необходимых документов. Важны две вещи. Первое: в материалах наблюдения могут фигурировать немецкие агенты. Ведь кто-то забрал архив и передал его германцам. Значит, этот человек был вхож в дом, возможно, он участвовал в опытах.
– Что за опыты? – тут же встрепенулись военные.
– Пока не знаю. Есть лишь вот это письмо в газету, крайне интересное.
Контрразведчики прочитали послание Филиппова в «Санкт-Петербургские ведомости» и опешили. Таубе недоуменно потряс головой:
– Алексей, это точно не шутка? Новое, неизвестное ранее оружие огромной разрушительной силы? И оно теперь у германцев?
– Я не знаю, – ответил сыщик. – Дознание только начато, вопросов полно, а ответов пока нет.
– А Филиппов ваш не полоумный фантаст? – спросил Олтаржевский. – Или просто заблуждающийся. Что такое он мог изобрести, чтобы прекратить войны? Гениальный ученый-одиночка… Тема для плохого романа!
– Это нам с вами и предстоит узнать, – осадил поручика Лыков. – Я зайду через охранное отделение, узнаю, что есть на покойного у них. А вы, господа, подумайте вот над чем. Нужна экспертиза изобретения Филиппова. Если даже бумаги уже в Германии, кто-то в курсе его идей. Ассистенты, коллеги-ученые, друзья. Но я сам сыщик, треххлористый азот от хлорки не отличу… У вас найдутся компетентные люди? Весь архив забрать не могли, Филиппов ведь много лет издавал научный журнал. Что-то да осталось. Когда мы отыщем бумаги, потребуется грамотное заключение: оружие там или бред сумасшедшего.
– Треххлористый азот – это маслообразная жидкость, – сказал вдруг Олтаржевский.
– И что? – не понял Лыков.
– А хлорка – порошок. Так что отличите.
– А вы откуда знаете про маслообразную жидкость?
– Я закончил физико-математический факультет Варшавского университета.
Коллежский советник повернулся к генерал-майору:
– Вот он и будет отвечать внутри нашей тройки за связь с учеными.
Тот согласно кивнул:
– Да, надо поделить обязанности. Дело, которое нам поручили, на контроле у самого государя. Между нашими ведомствами не должно быть соперничества. Каждый обязан делать то, что у него получается лучше других. Какой Алексей Николаевич сыщик, я знаю. Можете мне поверить, господа офицеры, что выдающийся. За германскими шпионами следит ротмистр Лавров, для этого и создали его службу. А поручик Олтаржевский действительно пусть поищет следы идей Филиппова в ученой среде. Изучит его репутацию среди коллег. Статьи в научных журналах – может быть, он там проговорился о своем изобретении. Схожие идеи у других исследователей, в том числе иностранных. Мариан Ольгердович, кстати, знает пять языков… Следующую встречу предлагаю устроить завтра на Таврической. Иначе мы расконспирируем Владимира Николаевича. Докладчик – Алексей Николаевич, он расскажет нам, что узнал важного в охранном отделении. Согласен?
– Согласен, – ответил коллежский советник. – Надо спешить, дело серьезное. Если Филиппов не фантазер, а действительно что-то изобрел… И германцы это сперли… Тогда безопасность России не гарантирована. Вот так, господа. Не больше и не меньше.
На этом совещание закончилось. Офицеры ушли, друзья остались вдвоем. И Лыков задал вопрос, который давно хотел задать:
– Ты уверен в своем поручике?