Где-то слева Алессандро услышал выстрелы, и небо озарилось красными всполохами. Впереди, в районе Бангкока, поднималось зарево пожара. С залива подходили корабли, готовые начать высадку. Ветка молнии пробежалась по небу, ударил гром. Алессандро вновь начал различать своё дыхание и биение сердца. Визор перешёл в ночной режим, и Алессандро приземлился в поле возле дороги. Повисла напряжённая тишина.
Он поймал землю ногами, тяжёлыми подошвами коснулся каменистой почвы в высокой траве, удержался на ногах, нажатием кнопки отстегнул парашют, пробежал по инерции несколько шагов вперёд и присел на одно колено. Поднял голову в небо и ещё раз убедился, что оно полно огней. До самого горизонта, где гремела артиллерия, раскрашивая мрачное небо, его заполняли парашютисты.
— Альфа, — сказал Алессандро на штабной частоте. — Приземлился, начинаю сбор отряда.
— Поздравляю, альфа, — услышал он голос командира. — Головные части уже вступили в контакт в районе пересечения А-шесть и F-семь. Группируйтесь и продвигайтесь к ним.
— Каковы средства поддержки?
— Поддержка полная, — усмехнулся командир. — Кавалерия прибудет, когда мы очистим небо.
— Вас понял! — Алессандро встал в полный рост. — Приступаю.
Он переключился на частоту своего отряда, сообщил координаты точки сбора, которая тут же отобразилась на визоре, и бегом двинулся к ней. Подошвы хлюпали по вымокшей почве, вдавливая её гидравлическими усилителями. Мимо него, разбрызгивая жижу и взрёвывая двигателем, проехал БТР. Он смял ограду дороги, даже не приподняв носа. У него на боку Алессандро увидел два флага — немецкий триколор и звёздную россыпь Евросоюза.
«Диктатор Нгау, — подумал он, — осталось недолго».
11 сентября 2025 года. Авианосец «Чжэн Хэ», Сиамский залив
Иоанн Касидроу первый раз в жизни находился на борту военного корабля; он бросился к иллюминатору вертолёта, как только корабль появился в зоне видимости. Сквозь предрассветный туман трудно было различить хоть что-то, кроме очертаний и огней на носу и по бокам, но Иоанна это не смущало.
Он видел, как несколько истребителей один за другим стартовали с палубы этого огромного судна — размером больше, чем футбольный стадион, больше, чем любой корабль, который Иоанн до этого видел. Вживую всё выглядело иначе, чем на картинке, вживую Иоанн буквально ощущал необузданную мощь огромного корабля.
Китайцы сами предложили использовать крупнейший авианосец ВМФ Китая для создания на нём оперативного штаба, и страны — члены Совета Безопасности после недолгих колебаний приняли это предложение. В заливе также находилось два авианосца ВМФ США и один русский, их очертания виднелись на горизонте, они высились над союзной флотилией, как титаны в войске лилипутов, поддерживая атаку на побережье.
Одним из первых предложений, озвученных на закрытом заседании штаба по проведению военной кампании, было использовать стратегические бомбардировщики и похоронить диктатора Нгау под сводами его дворца. К счастью, кто-то услышал молитвы Иоанна, и этого не случилось. С самого начала представительство ЕС в Тихоокеанском регионе выступало за точечную операцию, но не против Таиланда, а против режима диктатора: не война, а гуманитарная интервенция.
Иоанн не присутствовал на закрытом заседании штаба — его, занимающего должность помощника представителя ЕС по вопросам безопасности, туда не допустили, — но позже он узнал, что предложение исходило от американцев. Предсказуемо, думал Иоанн, это их стиль — выжечь всё дотла, спалить и военных, и мирное население, если придётся, но сохранить жизнь всем своим. За этот подход некоторые отдавали им честь стоя, но сейчас игра стоила свеч: мотивы Совета Безопасности можно было истолковать двояко, и Иоанн хотел выжать максимум из этой ситуации.
— Наша цель, — сразу определил Иоанн на брифинге для сотрудников представительства, — не военная победа, а нейтрализация террористов. Мы не воюем, мы проводим антитеррористическую операцию. Тхирасака Нгау заочно признан виновным в преступлениях против собственного народа и человечества.
— Мы выступаем не как военные, — подхватил его речь американский представитель позже, на пресс-конференции, — мы выступаем в роли международной полиции.
«Ему-то такой язык хорошо понятен, прямо-таки шериф из фильма Джона Форда, — хмыкнул про себя Иоанн, сидя в зале. — Хорошо, что мы наконец-то нашли достойное применение этой неуёмной американской энергии и американскому мессианству. Кто-то должен поддерживать порядок — так почему бы не они?»