— С тех пор я ненавижу врачей и больницы,— сказала я,— поэтому стараюсь не болеть.
— Вот и питайся хорошо,— произнесла Марина наставительно,— а то на тебя смотреть страшно.
Я промолчала – сама знала, что недоедаю со дня смерти бабушки. И когда смотрела на себя, голую, в зеркало в ванной комнате, страшно становилось – ребра выпирали наружу, живот впал, а руки и ноги были худыми и длинными, точно паучьи. О груди, словно в насмешку, напоминали два маленьких холмика, которые были едва видны, так что я вполне могла сойти за скелет.
— А сейчас мы пойдем ко мне и хорошо поедим,— прервала мои мысли Марина,— будем исправлять твой слишком малый вес.
И попробовала отказаться, зная, что моя попытка обречена на поражение. И уныло брела за Мариной, что почти силком тащила меня к себе домой.
— Моя мама тебя так накормит, что ты из-за стола встать не сможешь,— радостно щебетала она,— она готовит очень вкусно.
Я могла лишь кивать – от быстрого шага разговаривать не получалось, слишком сбилось дыхание.
Войдя в квартиру Марины, я почувствовала себя неловко – везде было очень чисто, мебель была добротная и новая. Я несмело присела на краешек табуретки, в ожидании, когда Марина разогреет обед.
— Устраивайся удобнее,— сказала Марина, заметив странности моего поведения,— мы здесь надолго задержимся.
— У вас тут так классно,— выдохнула я,— а вот в моей квартире только моя комната чистая – остальные захламлены до жути. Да и мебель – последняя рухлядь, годящаяся только для помойки…
— Помню,— отозвалась Марина, помрачнев,— была в твоем доме вместе с классной. Не знаю, как можно быть такими свиньями и не заботится о чистоте дома. Ну, что, давай есть?
Я радостно кивнула, увидев перед собой тарелку, полную картофельного пюре и котлету. И набросилась на еду с жадностью…
В следующие дни Марина постоянно оплачивала мой обед в столовой, а после школы приглашала к себе. За две недели я немного поправилась, ребра уже не были так видны, да и остальные части тела немного округлились.
Между тем, наступил октябрь. Утром были заморозки, днем шли затяжные дожди, иногда – со снегом. Мне нужна была теплая одежда, пальто, но взять ее было неоткуда. Работать снова я не могла – иначе пропускала бы школу, родители денег не давали. Оставалось только мерзнуть в легких платьях и пить чай с медом, закусывая чесноком.
Как-то в начале октября, когда закончился шестой урок, я задержалась в классе – дежурила в тот день. Вынесла мусор, протерла доску…. И, когда собиралась уходить, увидела, как в класс зашла уборщица – старушка, с полным ведром воды и шваброй.
— Опять они стулья не подняли,— посетовала она,— придется все самой делать…
Она только подошла к стулу за последней партой – я опередила ее, подняв стул.
— Я помогу,— сказала я старушке,— мне не сложно.
Старушка улыбнулась. Начала мыть пол, а я быстренько составила стулья на парты.
— Вот спасибо,— поблагодарила меня старушка,— ты мне очень помогла. Как звать?
— Кристина.
— А я Зинаида. Можешь так ко мне обращаться.
— Хорошо. Может, вам помочь с ведром?
— Нет, я сама. Ты итак как тростинка худая, еще опрокинешься вместе с ним.
В голосе старушки прозвучала смешинка, напомнившая мне манеру говорить бабушки. Так захотелось вдруг помочь старушке…
— Зачем же вы себя выматываете?— спросила я заботливо,— неужели дети и внуки не заботятся о вас?
— Заботятся,— кивнула старушка,— но на похороны я хочу сама накопить. Правда, здоровье немного подвело, худо мне сейчас убираться…
— А давайте я вас заменю!— предложила я с готовностью,— неделю или две вместо вас полы мыть буду…
— Нет, что ты, Кристиночка,— запротестовала старушка,— ты учиться должна…
— Я все успею. Мне деньги на пальтишко нужны…
Старушка внимательно на меня посмотрела, улыбнулась…
— Хорошо, можешь поработать две недели за меня. А как зарплату получу, тебе часть отдам.
— Спасибо,— поблагодарила я старушку.
И уже завтра приступила к работе. Марине я сказала, что должна еще посидеть в библиотеке, и она ушла домой одна. Всю школу мыть было сложно – я потратила на это три часа. Но Зинаида, контролировавшая мою работу, похвалила.
— Молодец, Кристина, все правильно. Завтра я приходить уже не буду, надеюсь на тебя.
Следующие три дня я приноровилась мыть быстрее, тратила уже 2 с половиной часа на всю школу. И теперь я, как никогда, понимала Зинаиду, которая ворчала на учеников, раскидывающих бумажки.
На следующей неделе, в понедельник, я как всегда, мыла один из классов, когда в него заскочила Марина.
— Я свой пакет забыла,— начала она, но осеклась, увидев меня,— Кристина? Ты что делаешь?
— Пол мою,— отозвалась я, ритмично работая шваброй,— что, не видишь?
— Но почему?
Я остановилась, рассказала ей о своей проблеме…
— Понятно,— заключила Марина,— но для тебя не тяжело…?
— Нет,— отозвалась я,— привыкла уже за пять дней. И не вздумай помогать мне.
Марина делать этого не стала, вместо этого поддерживала меня морально, рассказывая разные истории из жизни.
Назавтра, зайдя в класс, я услышала:
— И чтобы не было здесь ни одной бумажки после урока! Помните, что полы моет старенькая бабушка, которая очень огорчается вашей халатности!
Говорила Марина. Одноклассники прониклись ее словами, и не только соблюдали во всех классах чистоту, но и всем остальным ученикам говорили делать тоже. Конечно, не все сразу слушались, но узнав о старушке, стыдились того, что портят жизнь бабушке, и выкидывали мусор только в мусорные корзины.
— Спасибо за агитацию, Марина,— говорила я на четвертый день,— теперь я трачу гораздо меньше времени на мытье полов.
— И самое хорошее, что когда Зинаида вернется, чистота сохранится,— отозвалась Марина весело,— я очень рада, что смогла помочь ей.
И правда, вернувшись, Зинаида очень обрадовалась, что ученики школы теперь сознательно соблюдают чистоту.
— Ты и твои одноклассники так помогли мне,— говорила старушка с теплотой в голосе,— не знаю, как и благодарить вас…
— Нам хватит мысли, что ваша работа стала чуть легче,— отозвалась я.
Бабушка, улыбнувшись, протянула мне конверт.
— Это твоя зарплата,— сказала она,— сможешь купить себе не только пальтишко, но и платьишко.
Я радостно кивнула, и сходила за обновками в тот же день. Немного денег осталось – их я припрятала далеко, чтобы вновь отец не отобрал…
========== Глава 8. Выжить в аду… ==========
Еще месяц протек скоротечно и мирно. В школе меня постоянно поддерживали и подкармливали, особенно Марина, в подъезде банда пропускала, не провожая даже словом, а родители не трогали и пальцем.
Наступил декабрь, дворики и улочки городка покрыло пушистыми сугробами снега, на витринах блестели гирлянды, народ готовился к Новому году. Я шла от Марины, наслаждаясь морозным воздухом, в немного смягченных до темно-бардового цвета сумерках, зашла в подъезд, увидев там банду как всегда…. Лишь небольшой укол страха ощутила, и направилась к лестницам.
— Эй, ты,— окликнул меня главарь,— иди сюда, разговор есть.
Я опасливо приблизилось – что им от меня нужно?
— Идем, мы покажем кое-что,— продолжил главарь, едва я подошла,— да не бойся, мы тебя трогать не будем.
Я пошла за ними к лестницам. Увидела, что люк в подвал не заперт, как всегда, а широко открыт, и невольно нахмурилась.
— Ты здесь поосторожней,— сказал один из банды,— упадешь – шею сломаешь.