— Знаешь, я только поняла, что никуда от тебя не денусь. И тебя не отпущу. И вместе мы преодолеем все, что угодно.
— Только поняла? Ты мой тугодум, — ласково сказал он, поднимая мое лицо и стирая мокрые дорожки со щек. — Кажется, ты у меня слишком сентиментальна.
Потом мы поцеловались и это было так остро и восхитительно, что хотелось бросить все заботы и уединиться, но ему предстояла сдача Боёвки, а мне тренировка с огненными шарами в кабинете фон Ваера.
— Завтра мое выступление, я пойду, надо тренироваться. — Я нехотя отодвинулась.
— До вечера, любимая. — Он снова меня притянул и поцеловал.
— Люблю, — шепнула ему в губы, вырвалась и убежала.
А ночью мы почти не спали, открывая для себя друг друга заново, предаваясь любви, словно в последний раз. Я не могла понять, отчего вдруг такое чувство. Словно воруя, целовала-пила его поцелуи. Во мне проснулось ненасытное сексуальное чудовище. Впрочем, я там была такая не одна. Два монстра, дорвавшиеся друг до друга.
***
К выступлению готовилась вся академия. Оказывается, это целое событие для города. Посмотреть на способности студентов приехали королевские чиновники. Краем уха я слышала разговоры, что, может быть, будет сам король.
Мое выступление назначили первым. Я и радовалась этому — меньше нервничать придется, и тряслась от страха. Первой быть всегда тяжело. Надо не ударить в грязь лицом — показать, все, на что способна.
И вот, наконец, настал мой час — весело заиграла скрипка. Я стояла у магического полога большого полигона и отсчитывала такт. Раз-два, раз-два, раз-два-три. Пошла!
В белом коротком шелковом платье, внизу купальник в тон, волосы на затылке убраны в тяжелый пучок. В таком одеянии я выскочила припрыжку на середину полигона. Создала два огненных шара из своих ладоней и стала ими жонглировать, потом добавила ещё один. Иногда позволяла мячику как бы упасть, но не до конца - подбрасывала его пяткой ноги, вверх. Огонь меня не жёг, за год я научилась им управлять. Представила, что все зрители сейчас, сидят в напряжении и думают: уронит или нет. Если уроню — будет взрыв. Но я им не доставлю такого удовольствия.
Затем два шара я всосала в свои ладони, будто их и не было. Мне зааплодировали, и я продолжила.
Подкинула шар, сделала кувырок, поймала шар – прогнулась, прокатила шар по телу: от головы до носка чешек. Снова подкинула шар, поймала рукой – прокатила его по плечам до другой ладони, повертела шар на кончике пальца. Снова подбросила его, прошла танцевальную дорожку, поймала-подбросила высоко-высоко, запрыгнула на линию, пробежалась по ней, поймала.
В конце, как обычно на меня напало вдохновение и я, снова подкинув огненный шар, запрыгнула ещё на одну линию выше, пробежалась по ней — поймала. Потом ещё раз повторила и запрыгнула ещё выше — шар поймала. Зрители повставали с мест, кто свистел, кто улюлюкал, вверх полетели шейные платки и головные уборы. Я вытянула руку вперёд и шар ушел внутрь моей ладони, растворившись.
А потом я решила выпендриться: шагнула с линии и полетела вниз головой. Раздалось коллективное: "Ах!" Кто-то закричал.
За три метра от земли, я ухватилась за линию и… рука сорвалась. Я не рассчитала, что с такой высоты тело раскрутится с ужасающей скоростью. Хорошо, что ниже тоже были линии. Я успела попасть на одну ногой и оттолкнуться, чтобы вновь ухватиться за линию выше.
Потом спрыгнула и поклонилась. Полигон неиствовал! Я пошла на выход, где меня ухватил магистр фон Ваер и крепко обнял:
— Молодец! Вот это моя ученица! Жаль, что тебя в начале поставили. На твоем фоне все остальные будут жалкими.
Вокруг меня собрался народ: друзья, знакомые, каждому не терпелось чмокнуть меня и обнять. Кенси и Раида весело тискали меня и хихикали, приговаривая, какая я умница. Только как бы я не выискивала своего синеглазого возлюбленного, так его и не нашла.
Через пятнадцать минут поздравлений у меня заболели щеки от постоянной улыбки. Я выбралась из кучи-малы, в которую угодила.
Аэль стоял в стороне и не смотрел на меня. Я подошла, вся сияя от радости.
— Знаешь, что мне сейчас больше всего хочется? — спросил он, не улыбаясь, наоборот. Ноздри его раздулись, уголки губ устремились вниз, а лицо приобрело свирепое выражение.
Я сразу посерьезнела и взяла за ладонь и попыталась заглянуть в глаза. Он отвернулся.