Если он сейчас говорит правду, то я точно этого не хочу. Быть связанной навеки с кошмаром своей жизни. Ужас.
— Ничего не понимаю, — пробормотал вдруг Трасторн. — Я же вырезал руны на твоей коже. Куда они делись? — Он снова провел по моему животу рукой и всмотрелся. — Всё зажило. Как так?
А колечко-то работает - мой невидимый перстенёк, подарок Арьи. А ведь у него еще должно быть одно свойство – исполнять заветное желание. Только как запустить эту функцию?
— Андуэнтэ ино эка, видуа, видуа, видуа! — Снова завел шарманку эльф, взяв в руки кинжал, и пытка повторилась.
Я лежала обессиленная после перенесённой боли и радовалась передышке.
— Что за… Как ты это делаешь? — Возмутился Трасторн. — Почему опять заживает? Мне надо, чтобы руны пока оставались здесь!
— Пошёл ты! — Я плюнула ему в лицо. Он утерся и промолчал.
У меня затекло тело, я чувствовала себя измотанной. Снова хотелось есть и пить. Мне стало казаться, что я нахожусь в кошмаре и он никогда не закончится, все будет и будет ходить по кругу.
Трасторн снова поднял кинжал. Я тихонько заскулила. Все повторилось.
— Как ты это делаешь? Откуда исходит эта сила? — Снова и снова спрашивал Трасторн.
— Ты ещё не понял? Это свойство моего тела, придурок! У тебя ничего не выйдет! — Выкрикнула я.
А если честно, мне уже хотелось снять это дурацкое кольцо, чтобы он прекратил, закончил начатое, но поразмыслив над перспективой быть связанной с ним навеки, я передумала. Терпи Люцик, терпи. Может удастся взять его измором?
Лорд снова взял в руки кинжал.
— Не надо. А-а-а! Нет, пожалуйста.
— Потерпи. Скоро все кончится. Андуэнтэ ино эка, видуа, видуа, видуа!
На этот раз, он резал глубже. Я резко набирала воздух в легкие перед каждой руной, чтобы не кричать, но не могла сдержаться. От крика саднило горло. Слёзы кончились. Кажется, лицо превратилось в маску боли, а страдальческие морщины навсегда останутся со мной.
Закончив, лорд пристроился между моих ног, продолжая бормотания. Стал целовать мои глаза, щёки, шею.
— Я люблю тебя, сладкая. Какая же ты сладкая.
Я ору, пытаюсь его с себя скинуть. Не хочу! Нет, не надо!
Чувствую, что тело больше не является храмом любви. Оно осквернено.
Сволочь!
— Не трогай меня! — Хочу выйти в астрал, но почему-то не получается. Неужели мне придется пройти это до конца?
Прости, Аэль. Я больше не твоя Кэхоль. Слезы заливают лицо от собственной беспомощности. Я устала плакать. У меня нет больше сил сопротивляться, ни физических, ни моральных. Силуэт Трасторна смазывается, реальность плывет. Я не в астрале, нет, но произошел какой-то сдвиг в голове: я становлюсь огромной, как замок, в котором нахожусь, жар изнутри распирает. Я чувствую каждую живую душу, они все внутри меня: охранники возле входа в баню, плачущий Эйранс в тайной библиотеке, магистр гер Штраузи, валяющийся на горстке гнилой соломы, бледная тетя, лекарь, проверяющий пульс на ее шее, десятки изможденных узников. Возле стен замка полиция. Вместе с полицией стоят и мои сокурсники: Грейден, Христина, Змееныш, Агарн, Эран, Здогар, декан фон Ваер с женой — что-то обсуждают. Грейден обращается в дракона. Вслед за ним и Христина меняет облик. Красивые. Я любуюсь. Они разевают пасти и жгут пламенем ворота. Лопаются заклинания, плавится камень и железо. Охранники бегут внутрь, спасаясь от драконьего огня. Я лечу в подземелье, заглядываю в лица пленников. Надо всеми здесь летает чёрное марево горя, тоски, страха. Я собираю его в себя, всасываю, как воздух, через темя, чтобы выплеснуть в ненавистное лицо со вспухшими на висках венами. Лицо, что нависло надо мной.
— Исчезни из моей реальности, тварь! — Повторяю спокойнее и увереннее: чувствую силу. Волосы электризуются и парят вокруг головы, как подол юбки рядом с вентилятором.
Жарко. Как же жарко. Я больше не в состоянии держать это в себе.
Лорд лезет за поцелуем. Подо мной горячеет камень. Я ору ему в лицо от ярости и боли, и вижу, как от меня летит чернота. Дым. Гарь. Он вскакивает, пытается прикрыться руками, но куда там. От черного огня не скроешься. Чернота просачивается сквозь его кожу, лезет ему в рот, уши, везде, куда только может влезть.
— Исчезни из моей реальности, тварь! Исчезни!
Из перстня на моей руке, срывается молния. Вспышка. Я пытаюсь проморгаться. Вместо лорда на полу остается кучка пепла. Я встаю, потираю запястья. Ремни сотлели от жара нагретого камня и продолжают дымить. Я стряхиваю их ошметки со своей кожи, не чувствуя боли. Подхожу к тому месту, где только что стоял Трасторн, растираю черный пепел босой ногой и смеюсь. Хохочу так, что чуть ли не захлебываюсь. Знаю, что смех истерический. Ненормальный. Как у злодейки из мультика. Хочу, но не могу остановиться.