– Третьего дня он был открыт, я сама его закрывала. – вспомнила Лизавета. – понесла собакам еды и увидела, что он висит на одной проушине. Я его и защёлкнула.
– Наверное, тогда он и залез в подвал, хотел через него пробраться в дом.
– Наверное. А эта дверь была всё время закрыта на засов. Я её всегда так запираю, как у себя в дому.
– И правильно, – согласился Петрович, – засов не замок, к нему ключа не подберёшь. А как же ему удалось пройти мимо собак?
– Не знаю. Наверное, он их чем – то угостил. Я насыпала им еды, а они какие – то вялые и вроде как не голодные.
– И он попался в капкан.
– Выходит, что так. Так это он в подвале то и гуркотел, а я думала крысы. Теперь меня посадят… – снова запричитала Лизавета.
– Успокойтесь, никто вас не посадит. Мне кажется, или я его уже где – то видел… – сказал Игнат, разглядывая окровавленное, отвёрнутое в сторону лицо и татуировку на руках незнакомца.
– Где? – спросила Стеша, запахивая халат.
– Вспомнил – на концерте. Точно, это он. Я ещё тогда обратил внимание, с каким интересом он, целуя Катину ручку, разглядывал надетый на ней браслет.
При этих словах Родька посмотрел на Катю и его лицо приобрело обиженное выражение. Заметив это, она взяла его руку в свою и успокаивающе погладила.
– Выходит, за бриллиантами явился, гадёныш… – проворчал Петрович.
– Бриллиантов в доме нет. – возразила Стеша, – их отвёз в банковское хранилище ещё сам Адам Викентьевич после случая с Марьей Ивановной. Я брала их для выступления, но на следующее же утро сдала обратно.
– И правильно, но он то этого не знал, вот и попался, – согласно кивнул Игнат, и, заметив, что платье на Кате надето наизнанку, добавил, – идите одевайтесь, сейчас приедет полиция и во всём разберётся.
*****
Ничего, кроме облегчения оттого, что разговор с Ириной, позволивший поставить точки в их отношениях наконец – то состоялся, Олег не испытывал, но мысли о будущем, которое он уже не представлял без Стеши, никак не давали уснуть. Немалое место в них занимала маленькая девочка Галочка, которую она прижимала к груди с такой любовью. Обида на Стешу, скрывшую от него тот факт, что у неё имеется дочка, постепенно прошла. Да и имел ли он право на неё обижаться? Разве он рассказывал ей о своей близости с Ириной, окончательный разрыв с которой произошел всего несколько минут назад? Жизнь на виду у всего города, с пристальным вниманием следившего за развитием её отношений со старым ювелиром, заставила Стешу сохранять своё прошлое в тайне. И кто сказал, что она должна была делиться с ним тем, что так тщательно скрывала от окружающих, после столь короткого знакомства. Тем более, что единственным выражением его чувств к ней был всего лишь один неловкий поцелуй, закончившийся тем, что она его оттолкнула, дав понять, что никаких планов по отношению к нему не строит. Поэтому, нужно дождаться утра, вернуться к ней, и, объяснившись, начать всё с чистого листа.
В конце концов, кому может помешать эта милая кроха, которой ничего, кроме тепла и внимания, не нужно? Половина его коллег воспитывает чужих детей по той простой причине, что женщины склонны к материнству намного сильнее, чем мужчины, и рожают, несмотря ни на что. Это они несут на своих плечах всю тяжесть воспитания детей, которых зачинали, между прочим, не без их участия. А пока эти самые мужчины взрослеют, строят карьеру и занимаются другими серьёзными мужскими делами, не забывая при этом порхать от одной женщины к другой, подобно мотылькам, опыляющим цветы, женщины плачут от одиночества, проводя бессонные ночи у детских кроваток, переживают вместе с малышами все их болезни и радуются первому прорезавшемуся зубику и первым шагам, сделанными ими.
Об этом же постоянно твердит и его мама. По её мнению, нынешняя свобода отношений, которой мы гордимся, как очередным завоеванием, ни к чему хорошему не привела. Тот факт, что результатом этого завоевания является чуть ли не половина женщин, среди которых огромное количество несовершеннолетних девчонок, имеющих статус матерей – одиночек, говорит не о победе, а о поражении хотя бы потому, что настоящих мужчин могут воспитать только мужчины. На его дурашливый вопрос, а нужны ли мужчины для воспитания девочек, она сердилась и каждый раз повторяла, что ему самому давно уже пора остепениться и подарить ей собственных внуков. Но, слушая её, он прекрасно понимал, что, несмотря на свои убеждения, собственных внуков она ожидает от кого угодно, только не от Ирины. А вот в том, что Стешу она восприняла бы как их мать с великой радостью, он не сомневался ни одной минуты. Воспоминания о маме всегда имели одно волшебное свойство – действовать успокаивающе и помогать в принятии верного решения. Так случилось и сейчас, и он наконец – то уснул под непрекращающийся шум дождя.