– Какая пруха? Какой брат? Я и отца – то своего в глаза не видел, рос в детдоме, а ты мне лепишь про какого – то брата.
– Вишь ты какой. А он к тебе – «братка, братка…».
– Дурак он и есть дурак, какой с него спрос.
– Дурак то дурак, а на дудке шпарит что твой Паганини.
– Паганини шпарил на скрипке.
– Неважно. Всё равно брат, чужие такими похожими не бывают. Видать, твой батя был ещё тот пострел, пошалил везде, куда поспел. А ты фартовый мужик, Синица. Куда не повернись, везде тебя ждёт удача и богатство.
– Какая удача, какая пруха… Может, эта молодуха давно уже всё нашла.
– Тогда за каким лешим она сюда явилась?
– Может, нашла и перепрятала до лучших времён. А раз в доме их нет, значит они где – то здесь, лучшего места, чем в этих развалинах, не найти. Думаю, за ними она и пришла. Теперь вся история начинается сызнова, только искать будем мы. Жаль, что она загнулась, а то мы б с ней поговорили, бабёнка – то была ничего… Надо было тащить её не за шиворот, а как – то поаккуратней.
– Поаккуратней… Чтобы она подняла ор на всю округу? Нет, это мне, дураку, надо было дотянуть свой срок и не рыпаться за журавлём в небе. Получил бы своё законное наследство, а там, глядишь, и нашёл бы то, из – за чего нас с маманькой спалили…
– Так ты ж искал, целую неделю искал, только чё – то ничего не нашёл. А тебе не приходило в голову, наследничек, что цацки эти давно уже тю – тю, а вас спалили нарочно, чтоб замести следы?
– Я чувствую, что они ещё там. И я бы их нашёл, кабы ты не жужжал – «надо вперёд графские цацки найти, а тут всегда успеем». Вот и успели.
– Если бы да кабы… даже если б ты эти камушки и нашёл, то рот на них разевать нечего. Братва тебе их просто так не отдала б.
– Не для того ли ты со мной и пошел, чтобы за этим проследить?
– А ты думал из – за особого к тебе уважения? Только знай, в общаковское рук лучше не совать, братва всё равно рано или поздно вычислит и укоротит по самые плечи. А вот то, что мы найдём здесь, будет только наше.
– Это «наше» тоже само в руки не придёт. Может, искать придётся годами.
– Ничего, поищем. Придурка как следует попрессуем, он быстро всё расскажет и покажет. Ну всё, лохи пошли в сторону входа, можно идти.
Глава 9
Макар заметил отсутствие Стеши первым.
– А куда она делась? – спросил он, вертя головой по сторонам.
– Кто?
– Да эта ваша мадам…
– Только что была здесь.
– Может, пойти поискать? – отозвался Степан.
– А если она отошла по нужде? И что с нею может случиться, когда мы рядом. Давайте пока осмотрим развалины. Если никого не найдём, придётся вызывать МЧС с вертолётом.
Сделав ещё одну безуспешную попытку открыть парадную дверь, полезли через высокий оконный проём. Везде царила пустота и разруха. В некоторых комнатах, где крыши не было совсем, успели вырасти кусты или даже деревья. В местах, где остатки кровли и потолка сохранились, ещё попадались островки деревянных полов, ступать на которые было рискованно, так как трухлявые доски тут же проваливались под ногами.
– Макарыч, ты случайно не знаешь, сколько здесь комнат? – спросил Михаил.
– Не знаю, меня графья в гости чё – то не приглашали.
– Это понятно. Тебя в то время ещё не было и в проекте. А просто так полазить, посмотреть никогда не хотелось?
– Конечно, хотелось. Да только тут жила Лешачиха. А вместо собак ей служила стая волков. Она их прикармливала, а они гоняли всех, кто сюда приходил.
– А где она теперь?
– Умерла нынешней весной, дожив почти до ста лет. Наш батюшка служил по ней панихиду.
– Панихиду по Лешачихе? Что – то тут у вас не складывается.
– В жизни много чего не складывается. Родьку, которого вы ищете, тоже называли Сыном волка, а он подрос и стал петь в церковном хоре. А Лешачиха – то как раз и была его матерью. Говорят, она же его к храму и привела, хотя сама заходить в него не стала. Видать, понимала, что без людей ему не выжить.
– Ты ж говорил, что она умерла в столетнем возрасте…
– Ну может и не совсем столетнем, документов её никто не видел. А если посчитать, что она служила ещё самому графу, то примерно так и получается.
– Во сколько же лет она родила?
– Лет в шестьдесят, не меньше.
– А разве в таком возрасте рожают?
– Как видишь, рожают. Ты лучше спроси, от кого?
– Ну и от кого же?
– Опять не скажу. Никто из наших мужиков её не посещал, это я знаю точно. А вот от кого – то из тех, которых загрызли её волки, вполне может быть.