– Спасибо вам, Стеша. Вы мне очень помогли. Если возникнут какие – то дополнительные вопросы, надеюсь, вы не откажетесь помочь.
Вернувшись домой, Стеша первым делом заглянула в Родькину комнату. Он спал на диване, поджав под себя ноги и крепко сжимая в объятиях лоскутное одеяло. Видимо, трагедия, произошедшая на его глазах, заставила его вновь вернуться в ту жизнь, от которой он так тяжело отвыкал. Стеша накинула на него плед, и, посмотрев на его лицо, сохранявшее горестное выражение даже во сне, легонько погладила по голове, и, вздохнув, отправилась спать.
Разбудил их стук в дверь. Софья Николаевна проснулась первой. Всё тело ломило. Видимо, время, проведённое в тёмном подвале, стоя по колено холодной воде, не прошло даром. За окном было сумрачно, шелестел дождь.
– Кого это принесло в такую погоду… – пробормотала она, с трудом поднимаясь с постели.
– Софья Николаевна, лежите, я открою… – откликнулась Стеша, выходя из своей комнаты.
На пороге стоял Адам Викентьевич в плаще, с чёрным зонтом в одной руке и большим плоским пакетом в другой.
– Доброе утро, – сказала Стеша, растерявшись при виде неожиданного гостя, заставшего её в домашнем халате..
– Скорее, добрый день, – ответил он, стряхивая зонт, – разрешите войти?
– Пожалуйста, проходите.
– Похоже, вы все спите под дождик? Уже первый час.
– Мы поздно легли. Не закрывайте зонт, я поставлю его сушиться. Пожалуйста, снимайте плащ и проходите в гостиную. Посидите минутку, я пойду переоденусь. Софья Николаевна тоже сейчас выйдет. Ей немного нездоровится.
– Хорошо, я подожду. У меня к вам долгий разговор.
– Собственно говоря, я пришел к вам, дорогая графинюшка. – сказал Адам Викентьевич, когда Стеша привела себя в порядок и вернулась.
– Графинюшка? – удивилась Стеша, – почему вы так меня назвали?
– Только не надо делать вид, что это явилось для вас неожиданностью. – ответил Адам Викентьевич, пристально глядя ей в глаза. – Я в курсе того, что вы побывали в графском имении. Думаю, Ангелия раскрыла вам тайну вашего происхождения.
– Да, раскрыла. – ответила Стеша, понимая, что отпираться бесполезно. – Только я не уверенна, что эта тайна принадлежит мне. Скажите пожалуйста, откуда вы о ней узнали?
– Откуда… – сказала Софья Николаевна, входя в комнату, – наверняка без Надюши здесь не обошлось. Какой у нас гость! Добрый день.
– Добрый день, дорогая Софья Николаевна, – сказал Адам Викентьевич, приподнимаясь со стула и церемонно кланяясь, – Вы ошибаетесь, Надюша здесь абсолютно ни при чём. Она хранит ваши девичьи тайны так же свято, как и вы.
– Пойду поставлю чайник, – сказала Стеша. Ей нужно было прийти в себя от неожиданного заявления, сделанного старым ювелиром. Неужели и ему нужен клад? Эта история с пресловутыми графскими сокровищами уже начинала надоедать.
– Не волнуйтесь, моя дорогая, мне не нужен никакой клад, – сказал Адам Викентьевич, дождавшись, когда она вернётся.
Стеша вздрогнула от неожиданности и, покраснев как рак от стыда за то, что её тайные мысли были разгаданы, довольно резко ответила:
– Никакого клада нет.
– Есть. Просто вы его ещё не нашли.
– А я и не искала.
– Я знаю, – согласился Адам Викентьевич. – Вы очень похожи на наследницу графа Туманова, но никак не на кладоискательницу. Я слышал, вы хотите сделать карьеру певицы?
– Не уверенна… – ответила Стеша.
– У Стеши настоящий, я бы сказала, редкостный талант,– начала объяснять Софья Николаевна.– её ожидает большой успех, если…
Но Адам Викентьевич не дал ей договорить.
– Я думаю, с её характером это будет очень трудно.
– Почему вы так думаете? – спросила Стеша.
Она понимала, что он тысячу раз прав, но его бесцеремонность задевала и вызывала невольное чувство противоречия.
– В шоу бизнесе, где все находятся на виду гораздо больше, чем в любом другом деле, важна сила характера и способность расталкивать локтями тех, кто рядом, – ответил ювелир, – иначе вас могут просто – напросто затоптать.
– Вы видите меня во второй раз в жизни, а говорите так, словно знаете меня лучше, чем я сама. – не сдавалась Стеша.
– Я ювелир, моя дорогая. И мне, как вы понимаете, часто приходится общаться с непростыми людьми. Покупая или заказывая дорогие вещи, человек невольно показывает своё истинное лицо. И чем дороже заказ, тем явственней на нём проступает самодовольство, то есть гордыня, говорящая о том, что этот человек способен на всё, что угодно. За шестьдесят лет своей работы я научился распознавать её при первом взгляде. В вас её нет. Скромность, честность и порядочность во всём, вот главные критерии, внушенные вам теми, кто вас воспитывал. Скорее всего, вас воспитывала бабушка. Или я не прав?