Мы не проходили ни одной интересной лавки, где продавалась яркая бижутерия, сладости, мучное – стряпанное, которые источали безумно вкусный аромат выпечки, мясное – колбасное, что от одного запаха, во рту собирались слюни. Мы попробовали все, что перечислила выше и были в хорошем настроении, позже, когда пройдет самое интересное в ярмарке, а это выступление странствующих артистов, решили зайти в бутики, чтобы купить несколько вещей.
Я не любила в нашем мире цирки, зоопарки, поэтому меня не интересовали артисты, но пообещав девчонкам, что не оставлю их ни на минуту и буду присутствовать рядом с ними, заставляло переться сквозь толпу поближе к импровизированной сцене.
На сцене выступал какой – то странный дирижер. Он в ярких одеждах, ненатурально размахивая руками, что – то покрикивал шумной толпе, которая совершенно не слушал то, что говорит оратор, как вдруг широко раскрылась ширма, откуда на сцену вышла красивая, хрупкая девушка, отчего толпа в восхищении замерла и над площадью города воцарилась блаженная тишина.
Девушка, теребя толстую, длинную до колен, черную косу руками, слегка смущенно улыбнувшись толпе, запела. И все замерли, я в том числе. Песня была превосходна. Волшебный голос певицы проникал в души всех слушателей, заставляя прислушаться к словам песни и мечтать. Она пела о страсти, о любви, о несбыточной мечте о семье, детях, от такой песни хотелось плакать, и я плакала. Плакала, вспоминая ласковые руки матери, добрые глаза отчима, веселый смех моих родственников и нежную ухмылку Захара Петровича. Господи, как же я скучаю по всем своим родственникам, но понимала, что этого никогда не будет, но так хотелось хоть одним глазком взглянуть на них…
Потом вдруг все закончилось, возникла минутная пауза, давая всем нам осознать, что волшебная песня спета, где девушка коротко поклонилась и, развернувшись, быстро вышла со сцены. Толпа зашумела, выкрикивая ее на бис, но оратор в смешных тряпках объявил, что сейчас будет выступать какой – то циркач, но меня это уже не интересовало, мне почему – то хотелось поговорить с той певицей.
Не знаю, что меня толкало, не объясню, что меня водило, но аккуратно обходя прихожан, я интуитивно шла вперед, до чего хотелось мне помочь ей.
Я не заметила, как вокруг меня вместо горожан стоят несколько распряженных телег с кибитками, то тут, то там стоят шатры разного размера и расцветки. Просто упрямо шла вперед к одиноко стоящему шатру, откуда услышала хлесткий шлепок и резкий, короткий вскрик несчастной девушки.
Я, пробежав несколько метров, залетела в шатер, где увидела, как тучный, неопрятный толстяк, скрутив косу сопротивляющееся девушки в руку, замахивается второй рукой, чтоб сделать очередной удар.
Не знаю, как в руке образовался лук, как натянув тетиву, выпустила тонкую стрелу в замахивающуюся руку, отчего толстяк завизжал, с удивлением смотря на запястье, где торчала стрела, шлепнулся от неожиданности на свою жирную задницу.
Я, молча, подошла к нему, вытащила из сапога кинжал и ловко срезала косу, который крепко держал этот хряк.
- Ты кто такая? – завизжал толстяк, сбрасывая в сторону отрезанную косу.
- Мать Тереза, - с отвращением ответила я, помогая певице подняться на ноги. – Знаешь такую?
- Ты не имеешь права!!! – завизжал он, вытаскивая из руки стрелу. – Она моя жена…
- Неужели?! – сморщилась я. – Что – то я не вижу печати брака, с чего ты взял, что она твоя жена?
У меня вновь заработали навыки свахи, где отчетливо увидела невидимые для других, но видимые для меня бледно – красные нити. Я подошла к нити, которая шла от толстяка, который наконец – то вытащив стрелу, замотал грязной тряпкой кровоточащую рану, и резко дернула ее, зная, что через некоторое время здесь появится особа женского пола, которая действительно является его парой. И правда, через несколько минут в шатер зашла необъятного размера женщина, от которой шел протухший запах рыбы и пота. Батюшки, она очень громкая торгашка рыбы, которую совсем недавно видела возле корзины с рыбой. Я тогда мельком взглянула на нее, проходя ее стороной, до чего была криклива…
Она внимательным взглядом осмотрела всех присутствующих в шатре и зацепилась за недоуменный взгляд толстяка, который, нервно дернувшись, вопросительно посмотрел на меня.
- Что смотришь? – ядовито ухмыльнулась я. – Вот твое сокровище, пара, будущая жена, так сказать…
- Она?! – завизжал он, отходя от нас на пару шагов, начал искать пути выхода, но продавец рыбы взяла все в свои руки.
- А чем я тебе не хороша? – громко возмутилась она.