Дом Ганса пытались выставить ещё два раза. Один раз даже бронетранспортёр подогнали, но он сгорел, даже не приблизившись к дому – в загашниках Ганса были и противотанковые гранатомёты, и одна вроде как немецкая боевая машина пехоты самых первых выпусков с семидесяти семимиллиметровым орудием «Schlag»,[ii] (Шлаг – Удар) снаряд которого пробивал такие бронетранспортёры навылет от носа до кормы.
Конечно же окна верхнего этажа в доме побили, а очередями из КПВТ[iii] расковыряли стены, но второй этаж был в доме Ганса гостевым и бутафорским, а сам хозяин жил даже не на первом этаже, а в подвале, где у него была своя личная оружейная комната, забитая всем чем только можно и нельзя.
Больше Ганса не трогали – трёх кровавых разборок оказалось более чем достаточно, но это был тупиковый путь. Начальник охраны его дома и даже местами его друг Свистун предлагал, загрузив семьи в грузовики и БМД уйти из стаба, но Ганс отказался. Делать это надо было в самые первые часы, а сейчас было уже поздно.
Дело в том, что все его люди жили именно семьями и Ганс специально подбирал себе такие пары. Устоявшимся семьям всегда есть что терять. Предать могут и они, но все прекрасно видели, что творится за высокими стенами усадьбы Ганса и это было основной мотивацией преданности. Вот только семья — это семья. Со временем все обросли каким-то имуществом, а некоторые даже детьми и теперь в случае чего это была бы не колонна способная постоять за себя, а неуправляемый цыганский табор.
Свистун был не слишком умным, но преданным и исполнительным и Ганс на общем собрании разъяснил свою позицию на десятке примеров произошедших в последние несколько дней. Это в общем то элементарно – жизнь большого стаба держится всего на двух железобетонных столбах. На крепкой вертикали власти и постоянном снабжении большого количества жителей необходимыми им вещами. То есть на мародёрке.
При Квазимодо команды мародёров выезжали из стаба каждый день и каждый день возвращались, а сейчас выезжали почти каждый день, но возвращались далеко не все. При этом те, кто добирался обратно приходил на своих двоих рассказывая в принципе одинаковые короткие истории звучащие приблизительно так: «ехали, взорвалось, кто смог сбежал, теряя стволы и тапки. Остальные остались там». Этих «остальных» было намного больше вернувшихся обратно, но некоторых следующие, выезжающие из стаба команды мародёров находили … усаженными на колья и развешанными на деревьях вдоль дороги. Других подробностей было крайне мало, но все прекрасно поняли, что стаб заблокирован наглухо и проехать по дорогам на технике невозможно.
Ганс знал о происходящем несколько больше, но выхода не видел даже он. Можно было бы на лодках уйти дальше по озеру и высадившись уйти пешком. Но кто даст гарантию что в лесу их не встретит рейдовая группа Лучника? Или вертолёты их накроют прямо на озере. Что для пилотов вертолётов не слишком большая проблема. Беспилотники над стабом висели каждый день и в реальном времени отслеживали движение организованных отрядов «Соснового».
Ганс совсем недавно понял как Лучник уничтожает колонны техники и уже в который раз удивился продуманности действий этого бывшего военного. Впрочем, бывших военных, а тем более военных долго повоевавших в своих мирах не бывает. Как говорится опыт не пропьёшь как ни старайся, а Лучник по слухам не пьёт вообще и опыта у него хватает с горкой.
Отряд Лучника просто минирует дороги и завешивает над сектором беспилотник. Бойцам Лучника даже не надо сидеть у заминированного участка дороги. Колонна появилась, оператор беспилотника это засёк, кнопочку нажал и всё рвануло. Техника дальше не пойдёт, а если найдётся такой придурок, то доедет он только до следующего заминированного участка той же дороги.
Ганс сам однажды нарвался на такой сюрприз. Он даже погоню ведомую следаком отправил. С понятным теперь для всех результатом. Здесь Лучник использует ту же тактику, только теперь бегущих по лесу или полям отслеживают сенсоры и операторы беспилотников, а перехватывают небольшие мобильные бронегруппы, скрытники, снайперы и клокстопперы. Не всех перехватывают? Так это же хорошо. Значит паника в «Сосновом» усилится, а продуктов с каждым днём становится всё меньше.