– Иди, и не оборачивайся. Я буду ждать на том конце тропы.
***
Проснулся от слабых шагов в коридоре и едва слышимой ругани сквозь зубы. Плавно соскочил с кровати и вышел в коридор, в дальнем конце застыла эльфийка. Совершенно голая, если не считать плотной повязки на животе. Увидев меня, она оскалилась, волосы слиплись от пота, вуалью прикрывают лицо, видно только полные ненависти глаза и острый кончик носа.
– Ну что, привёл к нам убийц, а теперь ещё и меня изнасиловал? Молодечик, но ничего я тебе гортань вырву, подходи!
Голос слабый, дребезжащий от ненависти, как струна арфы. Я развёл руками и сонно ответил:
– Ага, так сильно хочу тебя снасильничать, что спать лёг в другой комнате. Аппетит нагулять восхотел, наверное. Ложись обратно и спи, а то кровью истечешь, вон видишь на бинтах пятно расплывается.
– Там жарко… – пролепетала она и привалившись к стене сползла на пол. – Пить хочу.
– Сейчас, помогу. – сказал я и двинулся к ней.
Стоило подойти, как она с неожиданной прытью кинулась в атаку, в ладони мелькнул металл. Я небрежно перехватил руку, крутанул, кисть вывернулась, а нож серебристой рыбкой выскользнул из распахнувшихся пальцев. Эльфийка вскрикнув потеряла равновесие и ткнувшись мне в грудь рухнула в ноги. Покачав головой, поднял, на всякий случай заблокировав руки, она начала брыкаться, попыталась вывернуться и перекусить яремную вену. Поняв бесполезность попыток начала браниться:
– Ну давай, безухий! Насилуй! Я же знаю, вам это нравится!
Я покосился на неё, спросил спокойно:
– Так ты полукровка?
Она поперхнулась, личико исказилось в опасном оскале.
– Не твоё дело.
– И то верно. Лежи, утром нам предстоит серьёзный разговор, поверь, как бы не было мерзко это говорить, я на твоей стороне.
Положив её обратно на кровать, сходил к колодцу в подвале и вернулся с полной до краёв кружкой.
– Осторожно, вода холодная.
Эльфийка вырвала жадно вырвала кружку из рук, расплескав по груди половину, я невольно засмотрелся как вода стекает к животу. Жадно присосалась, вода потекла от уголков рта, наконец отняв кружку прохрипела:
– Бескаел. Меня зовут Бескаел.
– Зимородок.
– Зимой родился?
– Нет, птица такая есть, маме очень нравилась. Рана болит?
– Ещё как, проклятье.
– До утра дотяни, там уже лекаря найдём. Я бы тебя отвел к триархам, но боюсь это будет плохой идеей.
В комнату забежал кот, нагло запрыгнул на кровать и лёг на эльфийку, положив голову меж грудей, довольно замурчал вытягивая лапы к её подбородку. Бескаел охнула и улыбнулась, начала гладить животину, почесывать за ухом. Кот замурчал громче, начал довольно щуриться.
Увидев моё лицо эльфийка поспешно сказала:
– Не сгоняй его, мне с животными боль легче переносить, да и от мурчания раны быстрее заживают.
Пожав плечами, я пошел к выходу, в дверях обернулся и сказал:
– Поспи.
На улице завыла собака, вой подхватила еще одна и ещё. Я вздрогнул, собаки так не воют, это скорее похоже на звон стекла, продирающий до костей. В памяти проскочил образ гончих, собранных из зеркал, я заскрипел зубами, положил ладонь на рукоять ножа. Вой приблизился и остановился прямо за входной дверью. Дыхание участилось, я медленно вытащил нож и перехватил поудобнее.
– Что случилось? – слабо спросила эльфийка.
– Ниче…
Меня прервал звонкий стук в дверь.
Тук. Тук. Тук.
Глава 41
Я застыл, прислушиваясь к звукам за дверью, стук повторился, у самой земли требовательно заскреблось. Волосы на затылке вяло зашевелились, я медленно потянул нож, в тусклом свете волнистый узор на клинке холодно заискрился. На миг показалось, что нож подрагивает в предвкушении схватки.
– Ты ждёшь гостей? – Слабо прошептала Бескаел.
Кот у неё меж грудей глухо зашипел, прижимая уши к голове и не спуская взгляда с коридора. Поколебавшись, я ответил, не оборачиваясь:
– Нет, но похоже они и так войдут, не двигайся и не говори ничего, для твоего же блага.
Бум!
Дверь дрогнула, петли жалобно заскрипели, с потолка посыпался мелкий мусор.
– Так может быть откроешь? – предложила Бескаел, поглаживая кота вдоль хребта.
– Они и сами справятся, похоже.
Бум! Бум!
Жалобно завизжали выдираемые гвозди, треснул брус засова, меж дверью и косяком образовалась внушительная щель. Я расслышал звонкий смех и рычание псов, больше похожее на треск стекла.