Она запрокинула голову и заливисто расхохоталась.
Дверь закрылась, и эльф снова оказался в собственном теле. Для присутствующих всё это, конечно, осталось не заметным.
А напряжение в комнате, тем временем, нарастало. Военачальник тихо, на первый взгляд очень спокойно выговаривал что-то Ниари. Но мальчишка, несмотря на отсутствие в голосе отца гнева, стоял, пламенея ушами и не смея поднять на него глаз. Отец пострадавших детей смотрел на них с каким-то мрачным сарказмом, и казалось, едва сдерживается, чтобы не сказать какую-нибудь колкость.
— …Я уже не говорю о том, что из-за твоего побега чуть не сорвалось несколько важных переговоров, потому что свидетелем в ритуалах такого рода, если ты ещё об этом помнишь, является наследник мужского пола по прямой линии, а не побочной! Ты мог хотя бы назначить преемником Гайра!
— Я думал, ты объявишь об отречении, — тихо проговорил Ниари, глядя себе под ноги. — Я не рискнул обращаться в ратушу, они бы сразу послали за тобой, и тогда мне точно не удалось бы уйти.
Третий Страж посмотрел на склонённую макушку сына очень нехорошим взглядом.
— Я сказал, что не собираюсь отрекаться от тебя, даже если ты действительно проклят, и не помню, чтобы я давал тебе повод усомниться в твёрдости своего слова, — холодно проговорил он.
Ниари поёжился.
— Прости… — виновато повторил он. А потом, решительно выпрямившись, взглянул прямо в глаза отцу. — Я схожу в ратушу на днях, если мастер позволит, и всё сделаю.
Ответить старик не успел. Вместо него вдруг вскинулся упрямо молчащий Гайр.
— С ума сошёл? — резко оборвал он юношу. — Наша семья до сих пор не отмылась от клейма проклятых, а ты собираешься в такой момент выйти погулять? Хочешь добавить к общей панике огоньку?
Ниари вздрогнул и вновь опустил голову.
— Выбирай выражения, — жёстко оборвал его военачальник.
Гайр поджал губы.
— Прости, если это прозвучало резко, Ниари, — хмуро проговорил он, не глядя на тестя. — Но это правда. Тебе не стоит сейчас выходить на улицу. Я бы предпочёл, чтобы ты вообще не высовывал носа из своих покоев. По крепости уже ходят слухи, что Лишённый Судьбы вернулся, и теперь всех ждут бесконечные несчастья. Половина слуг обвешалась всеми амулетами, какие у них были, а вторая ходит, скрестив пальцы, и надеется, что твои прохладные с ними отношения послужат им защитой.
Эран внезапно выпрямился и открыл глаза, сверкнувшие тёмной зеленью.
— Да простит меня Третий Страж за вмешательство в его семейные дела, но могули я спросить, с чего вы все решили, что этот юноша лишён судьбы?
Он усмехнулся и встал.
— Лишь потому, что ему не выпало то, чего все ждали от ритуала?
Обернулись все трое.
Нет, четверо — мать Ниари, хоть и была полностью погружена в заботу о внуках, тоже вскинула голову, с волнением впившись взглядом в мага.
— Но разве это и не означает отсутствие судьбы? — с отчаянной надеждой, которая так противоречила смыслу её слов, прошептала она.
Эран с улыбкой подошёл ближе.
— Если вы решили сшить себе новое платье, и на него вам нужна, скажем, тёплая красная ткань… Вы приходите в лавку, а тёплой ткани там нет, никакой. Конечно, есть красная, но вам она не подходит. Слишком тонкая, или быстро рвётся и вы откажетесь её покупать. Неужели это значит, что теперь вам придётся всегда ходить обнажённой? А может быть, то, что этой ткани нет здесь и сейчас, означает, что её вовсе не существует и быть не может?
Брови женщины приподнялись, выражая удивление таким необычным сравнением. Миг — и она вдруг негромко рассмеялась.
— У вас удивительный талант доносить сложные вещи простыми словами, господин маг! — с признательностью заметила она, и Ниари, бросив на неё благодарный взгляд, смущённо потупился — вспомнил, должно быть, какими словами объяснял эту ошибку Эран ему самому. — И вы представить не можете, как я рада слышать, что мой сын не…
Она вдруг иронично фыркнула, разом теряя десяток лет из-за совершенно детской, почти шкодливой улыбки, и закончила обманчиво-ласковым тоном, в упор глядя на мужа:
— Что моему сыну не придётся всю жизнь ходить обнажённым! Ну что, тебе достаточно этого ответа, любовь моя, или продолжаем войну?
Несмотря на негромкий голос, прозвучало это почти угрожающе, и старый Страж, поджав губы, молча развёл руками, признавая своё поражение.
— Иди к детям, Гайр, оставь в покое этих двоих, — мягко окликнула она зятя, и тот неожиданно без возражений кивнул, с почти опасливой осторожностью садясь на край дивана рядом с дочерью.
— Рад, что мои пояснения оказались полезными, — после паузы отозвался маг, возвращаясь в кресло и закрывая глаза.
Глава семьи вздохнул. А потом, вдруг как-то устало улыбнувшись, одним движением притянул сына за плечи и коротко обнял.
— Я рад, что ты вернулся, — негромко признался он. — Теперь — особенно.
Тот замер, кажется, почти испуганный нечастой лаской родителя.
— Спасибо… — и, после короткой паузы, шёпотом, совсем по-детски, — папа.
Старик кивнул. Помедлил ещё несколько мгновений — и решительно отстранил сына от себя.
— Иди, отдохни. У нас, надеюсь, ещё будет время наговориться.
Ниари согласно склонил голову: что-то среднее между кивков и полноценным поклоном.
Вопросительно повернулся к Эрану.
— Мастер, мы выходим на рассвете?
Он, видимо, уже и забыл о том, что наставник просил у его отца прав остаться на лунную четверть.
— Зависит от ответа на письмо, который я жду этой ночью, — отозвался маг, не открывая глаз. — Спи, придёт время — я разбужу. Не пропустишь.
Он усмехнулся с каким-то лукавым обещанием.
— Хорошо, мастер, — с едва заметным облегчением выдохнул Ниари. И невозможно было понять, радует ли его возможность выспаться — или подтверждение того, что его не оставят дома, когда придёт пора новых приключений.
А юноша окинул всех взглядом, в несколько шагов подошёл к кровати и, опустившись на колени между двух детских голов, ласково погладил каждого по волосам.
— Добрых снов, сорванцы, — тихонько прошептал он, грустно улыбаясь, — Возвращайтесь поскорее, я ужасно соскучился…
Потом, словно вдруг устыдившись своего порыва, резко встал и, коротко поклонившись сразу всем присутствующим, поспешил к двери.
— Я провожу, — поднялся Гайр. И пояснил на удивлённый взгляд Ниари. — Слишком много несчастий на нашу семью в последнее время. Не хочу, чтобы ты с непривычки откуда-нибудь упал. Здесь многое изменилось, сам увидишь.
— Не такое уж и многое, — нахмурившись, встрял в разговор военачальник. — Что за намёки, Гайр? Если есть что сказать — говори вслух! Ты кого-то подозреваешь в чём-то?
Гайр заколебался. Задумался, то ли решая, как ответить, то ли вообще ища повод не отвечать.
— Я подозреваю всех, — наконец осторожно сказал он, — Это моя прямая обязанность как Мастера Защиты, и вам это известно, отец.
— И что же это за подозрения?
Тот усмехнулся с какой-то горечью.
— Двое маленьких детей, за которыми надзор лучше, чем за королевскими отпрысками, каким-то образом смогли выбраться из крепости и попасть в лес. Разве само по себе это не подозрительно?
Лицо Третьего Стража окаменело.
— Об этом можно было не говорить. Виновные будут найдены, даже если придётся перебрать Башню по камешку.
— Что-то пока не видно толку от вашего разбора, отец! — желчно огрызнулся мастер Защиты.
— Гайр, замолчи! — испуганно вскрикнул Ниари. И невольно шагнул вперёд, заслоняя родича от багровеющего отца. Крутой нрав отца он знал не понаслышке.
И впрямь, на миг казалось, что грозы не избежать. Несколько мгновений двое воинов сверлили друг друга взглядами, не обращая внимания на мальчишку, безуспешно пытающегося стать барьером между двумя готовыми сцепиться мужчинами.
Потом Третий Страж гневно фыркнул и, дёрнув губой, отвернулся к кровати.
— Поговорим позже, — сухо бросил он через плечо. Помедлив, он осторожно опустился на кровать рядом с женой и утешающим жестом обнял её за плечи. Та даже не взглянула на него, продолжая что-то тихо шептать спящим детям — только почти бессознательным жестом крепче прижалась к супругу.