— Это не первый ваш приступ, не так ли? Третий, если не ошибаюсь?
Наилир нахмурился.
— Всего лишь второй, и это мелочи, какое-то лёгкое недомогание не стоило такой суматохи вокруг меня!
— Третий, — по-прежнему не глядя на Кеарана, хмуро подтвердил тир Лерон. — Но впервые такой сильный.
— Ох уж эти стальные, непробиваемые герои, — целитель покачал головой и, не отпуская руки Третьего Стража, вторую ладонь положил ему на грудь. Мягкое золотое сияние было далеко не таким сильным, как в жутких подвалах, и на этот раз не окутало свою «цель», а мягко вошло в грудную клетку. — Что ж, боюсь, что вынужден согласиться с вашим старшим целителем: в ближайшую лунную четверть подготовка к военным действиям вам противопоказана. А вот покой и свежий воздух, напротив, будет очень кстати. Как и настойка, о которой мы с тиром Лероном говорили несколько ранее. Тринадцать капель, на стакан молока. Строго в одно и то же время, пока не кончится пузырек. Только в этом случае ваше сердце сможет полностью восстановиться. Так что, не хотите снова оказаться в лазаретных покоях — извольте соблюсти всю инструкцию до последней точки. Одна лунная четверть — небольшая цена за долгую свободу от целительских ограничений, как думаете?
Третий Страж скривился так, словно ему предложили сгрызть вместо ужина полдюжины кислых лесных яблок.
— Неприемлемо! — сурово отчеканил он. — Я не могу сейчас разлёживаться и гулять по живописным аллеям!
Посмотрел на решительные лица обоих целителей: ироничное Кеарана и сердито-обречённое, словно говорящее «ну вот, опять!» — Лерона. И нехотя поправился:
— Когда угроза Башне минует, обещаю выполнить вашу инструкцию со всем тщанием.
— А стоит ли давать отдыхать загнанной лошади, когда она уже падает на землю, господин Третий Страж? — насмешливо поинтересовался целитель. — Или вы выполняете инструкцию сейчас, или вашей очнувшейся дочери, вполне возможно, придётся надевать вуаль скорби после первой же вашей битвы. Как и жене. Хотите подарить им такое удовольствие? Что же касается безопасности башни, никто не запрещает вам отдавать нужные распоряжения. Уверен, их выполнят с должным тщанием. Что же до нападений… Мы с братом ещё пробудим здесь некоторое время. И, хоть и не сможем заменить имперскую армию, сдержать пару внезапных атак, если на них решатся, думаю, сможем. На открытую войну они вряд ли решатся, не зная, чего от вас ждать. Все заготовки уже провалены, да и неприятная тайна раскрыта.
Старик при первых же его словах нахмурился, и лишь уважение к гостю, ещё и спасающего его собственную дочь, помешало ему оборвать речь Кеарана. На лице его отразилось острое несогласие пополам с раздражением; однако слова, по всему судя, подобраны были с филигранной точностью. Он глубоко задумался, и даже после того, как целитель умолк, какое-то время не спешил отвечать.
Он определённо не был рад навязанным ограничениям. Но мысль о любимых женщинах, судя по всему, всё-таки затронула в душе старого военачальника нужную струнку.
— Переубеждать несогласных вас с братом, я смотрю, один наставник учил, — с досадливым уважением признал он, наконец, прерывая молчание. — Хорошо, господин маг. Я доверюсь вашим рекомендациям. И надеюсь, что ваша помощь в обороне нам, всё-таки, не понадобится. Третья Башня не так беспомощна, как выглядит со стороны.
— У нас с братом разные задачи в этом мире, господин Третий Страж, но мы оба предпочитаем максимально эффективные методы для их выполнения, — маг мягко, обезоруживающе улыбнулся, а потом твёрдо добавил. — Но я ни на миг не допускал мысли о слабости как Третьей Башни в целом, так и её хозяина в частности. Моё предложение помощи вызвано лишь желанием дать вам возможность чуть меньше тревожиться. Что вам сейчас действительно необходимо.
— Рад это услышать, — невесело усмехнулся Наилир. Покачал головой. — Но вы зря боитесь обидеть меня. Жизнь давно отучила меня от излишней гордыни, да и от самоуверенности тоже. Я благодарю вас, господин маг, и вашего брата за вашу помощь. И ту, что вы уже оказали, и ту, что, возможно, мне придётся у вас просить в дальнейшем. И повторю то, что уже говорил вашему брату: я в долгу перед вами.
Он устало откинулся на подушку и, скосив глаза на внимательно прислушивающегося старшего целителя, попросил:
— Верни мой амулет, Лерон. Раз уж командовать обороной хотя бы из постели мне разрешили. И иди, наконец, поспи. Не умру я, пока ты отдыхаешь. Вот, и господин маг подтвердит.
— Бояться обидеть вас? — казалось, сама мысль об этом вызвала у мага недоумение. Впрочем, развивать свои несогласия он не стал. Вместо этого поднялся и чуть склонил голову. — Помните, вы обещали придерживаться всех инструкций, а значит, отдых для вас сейчас приоритетен. Как и для вас.
Повернувшись к целителю.
— Я говорил совершенно серьёзно.
— О чём это вы? — немного нервно уточнил тир Лерон, пытаясь посматривать одновременно и на мага, и на со страдальческим видом закрывшего глаза Третьего Стража. С молчаливым отказом вернуть амулет связи он смирился на удивление легко, и это почти наверняка сулило старшему целителю ожесточённую борьбу позже, когда сумевший убедить упрямого старика пришлый маг уйдёт из лазарета.
— О том, что десяток не стоит сотен, даже если этот десяток очень дорог вашему сердцу, — усмехнулся Кеаран, — Ну, и я всё ещё могу усыпить вас обоих, на любой требуемый срок, если упрямство окажется сильнее доводов разума. А теперь, позвольте откланяться. У меня ещё много дел. Непременно зайду перед закатом.
Поклонившись сразу обоим опешившим мужчинам, маг вышел вон.
— О чём это он, Лерон? — опасно-вкрадчивым тоном поинтересовался Наилир, тут же открывая глаза. Целитель невольно передёрнулся.
— Господин Третий Страж, хоть вы не пытайте! — взмолился он, почти с облегчением глядя на закрывшуюся за странным магом дверь. — И вы сами приказали мне идти отдыхать!
Третий Страж окинул его задумчивым взглядом. Вздохнул.
— Иди, Лерон….
И бросил уже в спину целителю, серьёзно, но с тёплой усмешкой:
— Но не надейся, что я забуду спросить ещё раз!
— Кто бы сомневался… — обречённо пробормотал себе под нос тир Лерон, прежде чем аккуратно прикрыть за собой двери покоя.
Глава 18 Семь Рун
Языки пламени в раскалённой добела жаровне отбрасывают длинные тени на низкий землистый потолок. От дыма режет глаза, саднит горло, и немилосердно трудно дышать.
— Что же ты, любимая, совсем мне не рада?
Сколько яда, ненависти и злобы в этих словах. Во взгляде. Таких родных и в то же время чужих, страшных глазах. Удар. Кулаком, в лицо. Кажется, в глазах потемнело от боли… губы слиплись от крови и распухли от многочисленных ударов. Не получается даже вскрикнуть. Ещё один удар — коленом в живот. Мучитель с наслаждением наматывает на руку волосы, с силой дёргает. Из глаз невольно брызгают слёзы.
— Что, нравится? Нравится тебе моя ласка, тварь?
Ещё один удар в живот, на этот раз сапогом с кованым носком. Гайр никогда не носил таких… или носил? Что было, а что лишь мерещится?
Новый удар, в грудь. Удар, выбивающий остатки воздуха. Ещё один, и ещё, пока мир не погружается в спасительную темноту…
***
Войдя в комнату, целитель бросил взгляд на кровать, негромко выругался и щелчком пальцев разбудил мечущегося в бреду «спасителя».
Гайр дёрнулся, судорожно хватая воздух ртом и непонимающе озираясь по сторонам. Потом опустил взгляд на лежащую в его объятьях безвольную жену… И взгляд его резко стал осмысленным… и очень страшным.
Он крепче прижал Карилли к себе и резко вскинул голову, отыскивая взглядом Кеарана.
— Это… с ней? — в ужасе прохрипел он вдруг севшим голосом. — Это по-настоящему было?!
И после короткой паузы, которая потребовалось на прерывистый вздох, резко потребовал:
— Верните меня обратно! Туда, к ней!
— Я вас друг к другу в голову не засовывал. — усмехнулся целитель, — просто усыпил. К тому же, если знать слишком много подробностей, она может решить, что перед ней снова палач и не поверить, что действительно спасена.