Но уговор, действительно, был.
— С красками всё просто, — хмуро проговорил он после неуютной паузы, глядя в сторону. — Они всегда будут такими же, какие есть. Смешаешь красную с синей в нужных пропорциях — получишь тот оттенок фиолетового, который ожидал. Но ведь с живыми людьми так не угадаешь. А вдруг он не такой, каким художник его видел? Или сегодня казался хорошим выбором, а через год устроит такое, что художник за голову будет хвататься? Да просто не справится с подаренными… красками.
Последнее слово он сказал с едва заметной запинкой, и сам же, осознав эту запинку, испугался её.
— И чего же, по-твоему, не знает художник? — с усмешкой спросил эльф, откладывая кисть и полностью поворачиваясь лицом к мальчику.
— Того, какой станет его… «краска» когда-нибудь, когда от него вообще ничего уже зависеть не будет! — почти выкрикнул Нээри. И резко осёкся. Опустил голову.
— Знаешь, что было после того, как я выбрал путь воина? — тихо, со стыдом пробормотал он, старательно отводя взгляд от Эрана. И продолжил, не дожидаясь ответа. — В тот год таких, как я, было шесть человек. В Приграничье наставник не учит сам каждого — в любой из башен есть свои хорошие мастера, которые могут научить основным приёмам владения оружием. Но занимается воспитанием, преподаёт историю, законы империи… И только он решает, кого допустить к посвящению, а кого нет. Или вообще выставить. Буквально через пару дней, как раз перед началом обучения, к нам попал мальчик, моих лет, ещё неопределённый. Сирота. Его, понятно, отправили в святилище, и он выбрал воинский путь. А в Крепостях вроде Сапфировой, понимаешь, всё основано на магических артефактах. И очень строго всё — всё-таки полувоенное положение. Ученические амулеты из императорской канцелярии прислали, как положено, по количеству определённых. И получить ещё один… Наверное, в теории можно было, но проблем не оберёшься с бюрократией. В общем, моему бывшему наставнику надо было или отказать новенькому, или отказаться от кого-то из нас.
Он коротко взглянул на Эрана, проверяя, слушает ли он его, и снова уронил взгляд.
— Ну и… у приблудыша никого, родители погибли, ещё и без учителя его оставить… Мастер решил взять его, а одному из мальчишек, он из городских был, не из Башен, пообещал взять его в обучение на следующий год. Если не передумает и не выберет какое-нибудь сопутствующее ремесло. Дескать, дара у него всё равно кот наплакал, а приблудный этот — редкий бриллиант, только не огранённый.
Он замолчал, нахмурившись.
— В общем, ничего хорошего из этого не вышло. Мальчишка этот сначала начал учиться, но через несколько лет зазнался, а потом вообще начал отлынивать от учёбы, ещё позже вляпался в одну дурацкую историю, за которую его один из местных купцов чуть на месте не порешил… Посвящение получил на год раньше меня, но воин из него… Сейчас служит в Десятой башне, а отец, помню, ещё до моего побега радовался, что проспорил тиру Хасару этого засранца. Говорит, проблем от него больше, чем пользы. Зато тот, кого мастер выгнал, в том же году прибился к одному странствующему воину, потом с ним же вернулся в Крепость, и во время набега два года назад стал настоящим героем обороны, ещё до посвящения даже. Мастер мой бывший всё сокрушался, что ошибся шесть лет назад в выборе…
Эран на мгновение нахмурился, стал суровым, и зелёные глаза словно подёрнулись льдом.
— Слепец-наставник — не вина учеников. Твёрдо это запомни, мальчик. Тот, кто выбрал свой, верный, путь, никогда не станет «негодной краской».
— А именно он — слепец? — тихо, не поднимая глаз, спросил Наэри. Пальцы его нервно крутили деревянную палочку, которой он размешивал краски, и медленно сползающая по гладкой поверхности зелёная капля вот-вот готова была упасть на пол. — Ниссар, получается, не виноват, что просра… прогулял свой талант и захотел просто наслаждаться своим статусом?
— Не было у него таланта, — словно мечом отрубил эльф. — Жажда славы и жадность, но не талант.
Наэри резко вскинул голову — и с непониманием уставился на Эрана.
— Но ведь…
— Что, Путеводный Камень его признал, ты об этом? — эльф усмехнулся.
Наэри нахмурился, озадаченный его реакцией. Помедлил — но, не видя подвоха, согласно кивнул.
— Если бы ваш наставник умел читать то, что говорит Камень, ты бы имени не лишился, — в этот раз усмешка эльфа была ещё более ядовитой.
Наэри вздрогнул. Ярко-зелёная капля, наконец, сорвалась с палочки и с влажным шлепком расплескалась по полу.
— Что… О чём ты?
— Придёт время — поймёшь, — качнул головой эльф. — А сейчас запомни: твоя краска смешана правильно. Художник создал идеально подходящий оттенок.
Наэри покраснел ещё сильнее, хотя только что казалось — сильнее уже некуда.
— Я… не это имел в виду… — запинаясь, со стыдом пробормотал он. И как-то сразу стало понятно, что нет — как раз таки именно это. Подняв было голову, он неуверенно взглянул на Эрана и тут же отвёл взгляд. — Я запомню, прости.
А потом, помедлив:
— Эран, почему ты ушёл? Ты рассердился, что я решил рассказать племянникам про лук и то, что было в лесу? Или что не спросил тебя?
— Что и кому рассказывать о своей жизни, решать только тебе. Это твоя жизнь, — он вернулся к своей картине. — А вот сомневаясь в своём праве на лук, ты можешь сделать его слабее. Помнишь, что я говорил? Большая часть его возможностей связана с тобой. Он станет таким, каким ты его сделаешь. Можно ли стать сильным союз, в который не верят те, кто в нём состоит, как ты считаешь?
Короткая пауза.
— А почему я ушёл… Может, мне просто захотелось порисовать? — он улыбнулся. — Где моя фиолетовая краска, а?
Заворожённо слушающий его Наэри часто заморгал, словно просыпаясь. Испуганно уставился на зелёное пятно у своих ног и, округлив глаза, беспомощно поднял взгляд на мастера.
— Забыл… — виновато пробормотал он, не в силах отвести глаз от пятна. — Я сейчас…
И, справившись с неловкостью, потянулся за баночкой с красной краской.
И, уже смешивая новый цвет, после долгой паузы, с тяжёлым вздохом признался:
— Я боюсь, что сделать Аснаэ слабее могу я сам. Я понял, правда. Прости меня, я постараюсь больше не сомневаться. Просто… Ох, Эран, это так трудно — мне иногда кажется, что встреча с тобой мне только приснилась, а от меня самого по-прежнему никому никакого проку…
— Встречу — нос сломаю… — едва слышно, почти одними губами произнёс эльф. А потом уже громче произнёс. — Ты учишься, совершаешь ошибки. Это нормально. Запоминай, чтобы не повторять — это главное. Племянников ты накормил, а сам поел? Времени у тебя, пока я закончу картину. После мы идём на стрельбище.
— Кому сломаешь?! — в ужасе округлил глаза Наэри, каким-то чудом разобравший, как минимум, половину фразы. — Эран, не надо, пожалуйста! Это я вечно делаю глупости, никто не виноват!
Вопроса про еду он, похоже, даже не услышал.
— Кто заслужил, тому и сломаю, — фыркнул эльф. — Возможно, не только нос. Ну, так ты поел?
— Поел, — обречённо подтвердил Наэри, тяжело вздыхая. Восторга от обещания наставника он, очевидно, не испытывал, но спорить и дальше не посмел. — Мелкие не любят есть в одиночестве, так что я, по-моему, даже объелся. Когда скажешь, сразу могу идти.
Эран кивнул и какое-то время, правда, совсем не долго, ещё рисовал. Затем встал и щелчком пальцев убрал разом все принадлежности, а заодно и зелёное пятно.
— Идём…
Стрельбище оказалось пустым, хотя, судя по некоторым следам вокруг, тренировка лучников башни закончилась совсем недавно. Оглядевшись по сторонам, эльф удовлетворённо кивнул и повернулся к ученику.
— Начни с обычных, как в прошлый раз. Но вместо того, чтобы просто превращать мишень в ежа, сделай из стрел «мостик», — на лице Наэри на миг возникло недоумение и эльф пояснил. — Семь стрел. Шесть из них друг в друга. Так, чтобы они образовали «дорожку». Что делать с седьмой, я расскажу после.
На лице Наэри, уже с готовностью взявшего в руки лук, при этих словах отразилась почти настоящая паника.