Старик выслушал его, не перебивая. Его так и трясло от бешенства, видно было, каких трудов ему стоит сдерживаться. Хальриада его реакция неприятно удивила. До этого дня Страж Третьей Башни казался ему достойным и мудрым человеком. Но это подтверждение поединка, и его нынешнее поведение… Будет жаль, если придётся поднимать вопрос о пригодности Наилира к дальнейшей службе.
А старый Страж дождался, пока он договорит. Прикрыл веки, переводя дыхание и, должно быть, стараясь взять себя в руки.
После чего вернул на место у кровати схваченный меч и, тяжело откинувшись обратно на подушки, сквозь зубы бросил:
— Убирайтесь, — несмотря на вновь вернувшееся уважительное обращение, слово прозвучало, как плевок. — Поединку быть. Магии можете не бояться, — сквозь зубы добавил он. — Господин маг в вашем присутствии поклялся, что правила не будут нарушены. А уж кто кому не противник — это покажет Круг.
Старик окинул воина брезгливым взглядом. Раздражённо отмахнулся от встревоженно склонившегося над ним с каким-то заклинанием Лерона. Прищурился недобро.
— И не вам говорить о чести. Я всё слышал, тир Хальриад, и знаю, на что вы подбивали моего сына! Меня Таилир, значит, обесчестил? А не сами ли вы боитесь славы наставника «беспутного»?
— «На что подбивал»? «Не бояться магии»? — он с каждым словом старика убеждался, что время того, похоже вышло. Но сейчас нужно осторожнее: смерти ему он точно не желает. — Третий страж, я знаю, вы привязаны к сыну. Но вы сами знаете, беспутный может сделать только одно…
Продолжить он не успел. Третий Страж явно вознамерился схватить свой меч снова, но… остановило тира Хальриада вовсе не это. Дверь распахнулась так, словно её не было, и на пороге появился незнакомый мужчина.
— Господин Третий Страж, я предупреждал вас, что будет, если вы нарушите наш уговор, — одновременно с этим он щёлкнул пальцами, и Ниалир рухнул на кровать, мгновенно заснув. — С посетителями сами разбирайтесь, тир Лерон — это всё-таки ваш лазарет.
За время этой короткой речи целитель успел подойти к кровати и оценить состояние больного. И теперь, выпрямившись, он окинул комнату взглядом.
— Кстати, могу ли я получить временный доступ к алхимическому кабинету? Я в отличии от брата, свой в кармане не ношу.
Лерон, расстроенно разведя руками, покачал головой и покосился на Хальриада с укоризной.
— Знаете что, господин наставник, идите-ка вы лучше отсюда! — в сердцах бросил он. И, не обращая больше внимания на него, повернулся к незнакомцу. Озадаченно нахмурился, осмыслив, похоже, его последнюю фразу. — В каком смысле в кармане?..
Голос целителя звучал не то что бы даже удивлённым — скорее обречённо-озадаченным, но он всё равно без возражений вытянул из-за ворота амулет связи. Хальриад кинул на незнакомого мага короткий взгляд и нахмурился. Чужак был более чем подозрителен. А ещё более подозрительной была необычная для Лерона покорность, с которой тот позволил распоряжаться в своём лазарете.
Неужели всё куда серьёзнее, чем ему показалось, и речь не о старческом слабоумии, а о заговоре?!
Дверь открылась, пропуская молодого ученика целителя.
— Рамил, проводи господина мага в алхимическую комнату, — устало приказал Лерон, одновременно кивая на юношу незнакомцу, — следуйте за мальчиком, господин Кеаран.
Хальриад не стал дожидаться окончания диалога. Сухо поклонившись тиру Лерону, он взглядом приказал ученику целителя посторониться и вышел из лазарета.
— Благодарю, тир Лерон, — Кеаран чуть кивнул. — Мне понадобится только тигель и печь. Все ингредиенты у меня в сумке. Обычно мои эликсиры готовятся довольно долго, поэтому я предпочитаю иметь готовый запас, но для тари Карилли нужен крайне специфический состав. Если хотите, можете присутствовать при создании.
Судя по заинтригованному лицу целителя, он очень хотел. Но не решался оставить своего подопечного.
После недолгих колебаний он вновь сжал амулет и, бросив появившемуся на пороге младшему целителю несколько слов, поспешил вслед за магом и его юным проводником.
Глава 22. Урок фехтования
В круг Эран входил последним. Как и полагалось по правилам: когда все соберутся и «суд» будет полным. Волосы мага туго, в два охвата перетягивала широкая изумрудного цвета лента. Встав в центре Круга, он повернулся к сидящим чуть в стороне судьям и сделал короткий поклон, с должным почтением и не меньшим достоинством.
— Приветствую судей Круга и благодарю за возможность отстоять свою честь и честь моего ученика.
Маг был совершенно спокоен и на «противника» даже не смотрел. Зато стоящий на зрительских трибунах Наэри молча закусил губу и в бессильном волнении стиснул в замок ледяные руки. Гайр, стоящий рядом с ним, успокаивающе опустил руку ему на плечо.
— Он не похож на того, кто делает опрометчивые поступки, — прошептал он, не отводя взгляда от ристалища. — Не бойся за него, всё будет хорошо.
— Я знаю… — почти беззвучно выдохнул Наэри. Но тон, которым он это произнёс, а того больше бледное, без единой кровинки, лицо и лихорадочно блестящие глаза выдавали его с головой.
Гайр мельком покосился на него. И на миг сжал пальцы на его плече крепче. Сжал — и отпустил.
…Третий Страж сидел на крытой галерее, вместе с главами остальных башен и Наместником, и по его виду нельзя было догадаться, о чём он думает. Лишь тенью застывший за его плечом мрачный Лерон позволял понять, что на суд Наилира отпустили лишь под честное слово. И, судя по всему, после нешуточного боя.
Однако Третий Страж, по крайней мере, понимал, что происходит. И на галерее Стражей он был единственным, кто мог этим похвастаться. На лицах всех остальных цвело разной степени недоумение, кое у кого переходящее в настоящий гнев, а то и отвращение. Ещё бы. Какой-то безвестный бродяга, не имеющий даже меча, посмел оскорбить вызовом уважаемого воина. Да ещё и биться вышел с деревянным ученическим клинком, словно желая ещё больше посмеяться над тиром Хальриадом! Хуже издевательства и не придумаешь. Никакой славы от такой победы: знай, оправдывайся потом доблестному Наставнику, если, не приведите боги, покалечит дерзкого умалишённого с его палкой!
Военачальники переглядывались. Военачальники перешёптывались, обмениваясь вопросами и едкими комментариями. Пожимали в растерянности плечами, не понимая, чем думал безвестный самоубийца, вызывая благородного наставника воинов на суд чести. И с искренним недоумением косились на мрачного, застывшего в ледяном панцире гнева тира Наилира, допустившего подобное позорище в своей Башне.
«Чем думал, старик, совсем, что ли, из ума выжил?» — на разные лады судачили воины. Челядь и не имеющие титула зрители высказывались аккуратнее, не желая получить себе во враги грозного Третьего Стража. Но и в их осторожных перешёптываниях слышалось искреннее удивление пополам с опасением: неужели и впрямь действует проклятие беспутника-Таилира (тьфу, тьфу, рот с щёлоком вымой, какой он тебе Таилир — Ниари, лишённый судьбы — и не забывай, дурень! Не то гляди — накличешь…)
Беглец-Ниари, словно живое подтверждение опасных слухов, стоял прямо среди воинов Третьей Башни. И одним своим присутствием подогревал любопытство людей ещё больше.
«Благодарю за возможность отстоять свою честь и честь моего ученика», — разнёсся над трибунами сильный, чистый голос пришлого мага.
И взволнованный гомон, как по команде, смолк. Тысячи глаз в едином движении повернулись к судейской галерее. Туда, куда с безошибочной точностью смотрел сейчас противник наставника Хальриада. Прямо на Наместника, слова которого должны были дать начало Кругу Чести.
Нельзя сказать, впрочем, что наместника его обязанности сейчас радовали. Он, прищурившись, окинул взглядом мага. И нахмурился. Чужак, точнее, его непонятная ему уверенность, граничащая с дерзостью, ему явно не нравился. Но тир Астамир стоял во главе Сапфировой крепости Рубежа уже двадцать лет, и за это время не вынес ни одного несправедливого решения. Чем заслужено гордился. И теперь, несмотря на своё недовольство, он не позволил себе ни малейшего отступления от Закона.