Зверь размахнул крыльями, улетая на защиту детенышей. Зверь вспомнил о покинутых им детей и опасных людях. Змей стремится в пещеру, там все, как обычно, словно ничего и не произошло. И он ложится рядом с яйцами.
***
Пожалуй, власть княгини была неустойчивой всегда. Для всех она лишь слабая, но злобная истеричка, которой все досталось от отца в подарок. Это вечное ощущение, что сейчас, именно сейчас, все рухнет. Поэтому нет ничего удивительного в том, что уже весь совет, кроме Ярополка, на стороне бастарда. Непонятно, конечно, как его восхождение на княжение сможет резко улучшить их жизнь. Тем не менее все они ему поверили, а к каждому он сумел найти подход: кому-то пообещал денег, кому-то власть, а кому-то землю. К тому же он дико походил на умершего отца, сходство их даже пугало, сложно представить, чтобы люди, пусть и близкие родственники, были словно копиями друг друга в разных возрастах. Ну а прекрасный голос заканчивал дело. У него нет ни одной возможности уступить сестре!
— Когда же все свершиться? — спрашивали его новые приспешники.
— Все готово. Нужно лишь подождать, когда аспид начнет нападать на деревни.
— Почему обязательно ждать этого?
— Необходимо, чтобы народ отчаялся и надеялся на чудо, тогда они будут готовы к моему приходу. Вашей задачей будет помешать княгине подготовиться к нападению аспида. Она должна быть абсолютно безоружна.
— Как же понять, когда вас ждать?
— Я пошлю кого-нибудь из своих людей, — спокойно разъяснял все, — хотя, думаю, вы сами услышите обо мне, — он тщеславно улыбнулся.
Подготовил он и группу людей, с которыми отправится. В нее вошел даже сын княжонка. Он такой же высокий и огромный, но он без живота, которым обязательно обзаведется с возрастом, как и отец. Несмотря на навыки детей княжонка, он выбрал его не за габариты и ловкость, а скорее из мести.
Ему было только семь лет, когда княжонок им впервые воспользовался. Мужчина до сих пор помнит эту смесь чувств, состоящую из беспомощности, отчаяния и стыда. И это будет преследовать его всю жизнь. Он даже не помнит, благодаря своей детской памяти, как все происходило, не помнит и боли в теле. Есть только эмоции, жаль, что их нельзя забыть.
В основном группа состояла именно из таких людей, которых не жаль убить даже самому. Например, этот юноша, больно похожий на девку. На него княжонок променял своих маленьких мальчиков. Пусть так лучше для всех, но бастарда жутко раздражал этот юноша, служивший напоминанием о прошлом. Странно, что княжонок отпустил свою любимицу. Есть еще один дружинник, о котором тоже хорошего сказать мало что. Детей у него нет, а жена от скуки и холодности мужа по отношению к ней умерла в прошлом году. А вот разных деревенских девок он любит, но зачем-то их часто бьет. По его словам, он даже и не знает, зачем это делает. Не будем же мы сразу обвинять человека в жесткости, если он сам не понимает, почему так ведет.
Наиболее интересным для бастарда кажется спокойный мужчина лет тридцати пяти, о нем никто ничего плохого не слышал, но и хорошего тоже. Он быстро пробился поближе к княжонку, но льстецом не был, да и особого внимания мужчине не уделялось. Его словно не существовало.
Любимцем, однако, можно сделать одного семьянина, который имеет достойную жену и подрастающих детей. У него нет любовниц, он не особо увлекается алкоголем. Но вот развлечения интересные имеет, именно поэтому он нравится княжонку — нашли они друг друга. Семьянину этому больно нравилось унижать других: то мелкого дружинника, то слугу, то деревенского. Он мог и спеть заставить того, кто не умел, а потом смеяться. Мог толкнуть, чтоб вода разлилась из ведер девушки. Странно, но пакостил он так часто.
Бастард поглядел на свое отражение в воде. А кто же он такой? Может, он еще и хуже их всех?
Он был немного выше среднего мужчины, худее и выносливее. Особой силой, мышцами или хотя бы жиром никогда не отличался. Однако обладал выразительными чертами лица: яркие зеленые глаза с длинными ресницами, тонкий нос, островатый подбородок. Волосы черные прямые, хоть и красивые, стриглись покороче. Но лучшее, чем он владел это харизма и его волшебный голос. Людям хотелось ему верить, слушать этот голос и глядеть в эти спокойные глаза.
Теперь он садится на коня, в голове проскакивает странная мысль: “Когда же он прошел путь от мальчика, которого насиловал княжонок до этого человека?” За его спиной на конях сидели люди, отобранные им самим. Мужчина видит гонца, а это означает, что все готово. Аспид опять вышел на охоту.
Они во все оружии, а главное, с медными трубами, скачут прямо к аспиду, который сильно разъярен. Однако они не бросаются к аспиду, а тихо подбираются к камню, с которого началось наше повествование. Они разбрасывают вокруг камня подготовленные заранее хворост, ветви, выбрав те, что гореть будут лучше всего. Приходиться ускориться, ведь аспид уже должен возвращаться в логово от места охоты. И действительно, вдали намечается черная точка, пока еще слишком далекая. Но часть группы уже ушла в тень леса. Другая же зачем-то достала большие клешни.
Черная точка стала расширяться, формируются очертания крыльев, лап.
Кто-то достал огниво, сделал несколько искр трутом. Костер начал медленно разгораться, но пока этого хватало.
Аспид приближается, он вот-вот пролетит над ними. Первая группа, что стоит незаметно в зарослях, достает трубы. Издается протяжный и страшный для аспида звук. Зверь сделает сейчас все, чтобы уничтожить тех, кто все время истязает его этим звуком. Он спускается, приближается к источнику звука. Но идет прямо в лапы к людям с клешнями. Его хватают за крылья, лапы, морду. Змей рычит, извивается. Но, нет. Его тянут прямо к костру, который разгорается все сильней. Аспид уже заметил главную опасность— огонь, теперь он и почувствовал ее. Крылья его уже обожжены, изранены. А трубы продолжают свою мелодию, не давая возможности аспиду думать.
Аспид кричит так, что, кажется, сейчас задохнется. Его рык становится хриплым, почти детским, он, как ребенок, плачет. Его тело горит, одна голова еще возвышается над пламенем, камни осыпаются с когда-то ярких крыльев.
Что-то дрогнуло в душе мужчины: детский крик его напугал. А теперь ему хочется отрубить змею голову, лишь бы этот звук закончился. Однако он знает, что это невозможно: аспиду можно навредить только огнем.
Голова зверя дрогнула и опустилась, пламя медленно пожирает его, ласкает. Змей больше не кричал, а лишь тихо постанывал. Постепенно все успокоились, возбуждение прошло, клешни разжались, люди отошли подальше. Наконец зверь затих насовсем, теперь нужно затушить огонь, чтобы добраться до останков.
Огонь не распространялся благодаря тому, что люди выкопали небольшое углубление вокруг костра. Им оставалось только надеяться, что скоро огонь потухнет. А, быть может, пойдет ливень, ведь сейчас стоит осень. Они убирают вокруг всю траву, сухие ветви, чтоб ненароком не подкормить огонь. Однако ожидание длиться слишком долго, и тихие разговоры потихоньку замолкают. Хотя, наверное, ему кажется, и прошло всего лишь минут десять. Он закрывает глаза и опирается спиной о дерево. Почему-то смерть этого животного опустошила его.
Мужчина знает о яйцах аспида, он считает, что их следует забрать ради безопасности окружающих: кто знает, что вытворят детеныши без родителя? Но он опасается отправлять людей сделать это самим.
— Пламя потухло почти.
Сколько же он так простоял?
Люди лезут прямо в неостывший пепел, собирают драгоценные камни и чешую. Все еще горячее — легко обжечься. Но все, словно чувствуя его настроение, хотят покончить с этим побыстрее. Люди складывают все собранное в небольшие мешки, ему помочь сборам не разрешают, а просто ставят все это к его ногам.